подстегивал с трудом устоявшую на ногах подругу усесться прямо поверх своего паха. Его синие глаза горели как угли и так и манили обжечься об них.
– Давай сюда.
– Н-но…
– Сюда, – настаивал Глеб.
Он поймал ее за лодыжку и перемахнул ногу девушки через себя. Марина покачнулась, едва не упала, но снова выстояла. Ее никак не желающие подогнуться колени мелко дрожали перед самым лицом Глеба.
– Отпусти, – взмолилась Марина. – Да отпусти же, пожалуйста, я не могу, не могу!..
– Разве учиться не весело?
– Глеб! – всхлипнула она.
Он выпустил ее вторую руку и взялся за обе лодыжки. На сей раз Марина не устояла и с жалобным восклицанием упала ему на ноги.
– Сними хотя бы джинсы, – пролепетала Марина, – т-ты же…
– А что, если я хочу кончить в штаны, как мальчишка? – осклабился Глеб. От захватившего его предвкушения Марина едва могла разобрать, что он говорит.
Ни то от отвращения, ни то от возбуждения дыхание Марины сорвалось. Она зарделась до ушей и корней волос, но покорилась ему, как много-много раз до этого.
– Да! – с жаром воскликнул Глеб. Марина остервенело ерзала на твердом как камень бугре, оттягивающем грубую ткань его джинсов. Она запрокинула голову так далеко, что кончики завитых волос коснулись коленей Глеба, и застонала так громко, будто он был у нее внутри. – О-о, детка, как же быстро ты схватываешь! Да, да-а, я сейчас…
– Я сейчас… – просвистел Леня.
Марина моргнула. Она спохватилась, стала замедлять темп и, глядя на кусающего костяшки пальцев Леню, скоро остановилась совсем. Девушка взяла его пунцовое лицо в руки, жадно ловя каждое движение черт жениха.
Леня зажмурился, чтобы не видеть влажных, манящих губ невесты, и перевел дыхание. Окно запотело возле его лица до такой степени, что за стеклом совсем не было видно дождя.
– Едва избежали маленькой катастрофы, – нервно улыбнулся Леня. Он все еще не решался открыть глаза. – Сейчас, погоди еще секунду…
– Нигде не учат.
– Что?
– Нигде этому не учат. Ты спросил, где учат, а я просто… – Марина дрогнула и закрыла рот. – Нет, забудь. Я сейчас туго соображаю.
Уголки пересохших губ Лени блаженно потянулись вверх.
– Да. Черт возьми, я тоже.
2
Игорь всеми силами сохранял невозмутимость. Не глядя на подругу, он развешивал по свадебной арке золотых и серебряных купидонов – крылатых человечков с круглыми голыми попами. Он не был свидетелем в отличие от своей девушки Оли, но украшением банкетного зала занимался вместо нее. Не одна только тесная дружба с Мариной играла в том роль: Игорь был куда более одаренным по части визуального искусства и творческого взгляда на вещи в целом, пусть даже со стороны его нельзя было так запросто в этом заподозрить. Только Марина как никто другой знала, насколько аккуратными
