посылая телу импульсы – реагировать и утилизировать, но мое тело одеревенело, либо от оторопи, либо из чистого интереса, кто эта фигура?
Фигура двинулась к моей кровати и кажется, во сне я повернулась на спину, пытаясь разглядеть его лицо. Смазано, будто смотришь через копирку. Затем, фигура наклонилась ко мне, а его рука потянулась к моим волосам. Однако, я позволила ему прикоснутся к ним. Это же просто сон, а во сне, я могу делать что хочу. Не знаю, почему меня посетила эта мысль?
– Твои волосы, как огонь. – Голос искажался, словно транслировался с радиостанции с помехами.
– Кто ты? – спросила я, но фигура ничего не ответила, лишь перебирала пальцами мои локоны. После, фигура выпрямилась, рассеиваясь в лунном свете, а я окончательно уснула, видя перед собой, лишь квадрат Малевича.
Более, мне ничего не снилось, но я остро чувствовала запах, который задержался в комнате, после ухода фигуры. Запах, утреннего морозного воздуха.
ГЛАВА 8
Утром, собираясь в школу, я была решительно настроена, узнать, кто такой Трэвор Блэк. Мысли, которые посетили мою голову, были безумны, но что не сделаешь для безопасности семьи? Первая – я буду милой, и только потому, что хочу узнать всю его подноготную. Мало ли, может мой дневник, всего лишь иголка, в его куче сена? Вторая – если это не прокатит, я найду его дом и буду вести слежку. А вдруг, он скрывает что-то серьезное, даже может, криминальное? Итог, включаем все свое обаяние и действуем. Надев свои, я бы сказала, счастливые, джинсы, я решила отмахнуться от принципов, ничего такого, чтобы просвечивался бюстгальтер и никакой обнаженки, нацепила на себя кофту с широким воротом. Ткань легкая и ворот, который может, тронуть не только сердце девственника, но и его дипломную работу, мягко обнажал мои ключицы. Я перетянула ворот, открывая левое плечо, потому что на правом, ношу сумку; сами понимаете, лицезреть след от лямки, даже меня может огорчить. А тут такое дело, я должна быть соблазнительной конфеткой для Трэвора Блэка. Черт, не могу поверить, что я жертвую своими принцами, ради правды. Я ненавижу его, и он меня бесит, но опять же, что не сделаешь для своей семьи?
Сбежав по лестнице, в кухню, я наткнулась на маму. Внешне, она была измождена, но в глазах горел огонек. Ох, как врач, мама бы отругала себя, за излишнее количество кофеина.
Буркнув, что-то вроде; привет… задолбало… хорошо выглядишь… ненавижу эту работу, хочу спать, она чмокнула меня в щеку и волоча ноги по ступенькам, скрылась за углом. Я даже могу себе представить, как ее хрупкое тело падает на кровать. Лицо сморщивается, как у мопса, а храп сотрясает стены.
Папа готовил нам завтрак, а когда папа у плиты, это значит, подгоревшая яичница и пересушенный бекон.
Зато, я с облегчением вздохнула, когда увидела Шина с его любимой приставкой. Он вернулся к своему клише – отвалите от меня, я всех вас в гробу видел, и меня это не могло умалить. Я даже готова была позволить ему обозвать меня бесчувственной селедкой, но сдержалась. И без этого, найдет
