строители уложились в шесть. А может, и меньше – с учетом погоды. – Да этот дом безумных бабок стоит.
– А то! – подтвердил Баттерс, направляясь к дверям. – Ничего, пошатаетесь здесь немного – привыкнете. Как все мы.
Он набрал код на пульте у двери. Кнопки негромко щелкали под его пальцами, что напомнило мне механическую пишущую машинку. Потом он снова сунул руку в карман и принялся ждать.
Спустя секунду из потрескивающего динамика послышался сочный бас с заметным иностранным акцентом:
– Кого еще принесло?
– Баттерс, – отозвался он. – С тенью Дрездена. Привет, Свен.
В динамике послышался рокот.
– Вальдо! – Так он произнес «Уолдо». – Ночь опасна. Наткнешься как-нибудь на лису, и она тебя съест.
Из динамика грянул многоголосый хохот, – судя по всему, вход охраняли несколько человек.
Баттерс не засмеялся, но ухмылку сдержать не сумел:
– Что ж, тогда я застряну у нее в глотке, пока ты не оторвешь от стула свою моржовую задницу и не придешь ко мне на помощь, Свен.
В динамике заржали еще громче, и голос, задыхавшийся от смеха, произнес что-то на языке, которого я не знал, – судя по всему, одном из североевропейских. Замок щелкнул, и Баттерс открыл дверь. Я хотел последовать за ним внутрь, но вовремя спохватился: следовало проверить вход. Я вытянул вперед руку. Рука углубилась в проем дюймов на двенадцать, а потом наткнулась на что-то, не уступающее твердостью кирпичной кладке.
– Э-э-э… Баттерс, – проговорил я.
Он хлопнул себя по лбу:
– Ах да, извините. Заходите, пожалуйста.
Невидимая стена исчезла, и я покачал головой:
– Надо же, порог. Здесь что, живут?
– Довольно много народа, – подтвердил Баттерс, пропуская меня в вестибюль. – Довольно много паранетчиков ночуют здесь, когда приезжают к нам в город, да и местные иногда проводят тут несколько дней, когда им некуда укрыться. Венаторы, когда приезжают к нам по делам. И так далее в этом роде.
Я испытал приступ злости, лишенной логики, но от этого не менее жгучей.
– Мой дом… это сверхъестественная ночлежка?
– И арсенал! И тюрьма! – с энтузиазмом добавил Боб.
Оказывается, призраки могут брызгать слюной от возмущения.
– Тюрьма?!
– И детский сад! – продолжал Боб.
Я застыл как вкопанный и воздел руки:
– Детский сад? Детский сад?!
– У людей есть дети, дружище, а ты не знал? А еще им надо ходить на работу, – терпеливо пояснил Баттерс. – Фоморы не гнушаются использовать детей, чтобы добиваться своего. Вот дети из группы риска и приходят сюда по рабочим дням. А ты, Боб, заткнись. И вы, Гарри, не кипятитесь. Это место приносит пользу людям.
Я повернулся к Баттерсу и внимательно на него посмотрел. Коротышка мало напоминал
