зубы от боли. А когда старуха закончила и одернула ее платье, она встала и, поблагодарив ее, вышла на улицу. После потемок убогой землянки, яркое солнце ослепило девушку. Она зажмурилась, и внезапно увидела перед глазами образ младенца в небе.
– Ох, бабы-бабы, вечно вы своими грехами мне руки мараете! – тихо бубнила себе под нос вышедшая следом за Аленой ведьма.
Алена сделала вид, что не услышала ее слов, опустила голову и быстро пошла прочь от землянки.
***
Алена проснулась среди ночи от жуткой боли внизу живота. Кукулиха говорила, что будет больно, но Алёна не думала, что боль будет настолько сильной, такой, что невозможно будет её терпеть. Сначала, при каждом новом приступе, она до хруста сжимала зубы, впивалась пальцами в тонкий соломенный матрас. Потом, когда боль стала совсем невыносимой, Алена, пыхтя и охая, стала рвать зубами подушку, кусала до крови собственные руки. Другая боль немного отвлекала от той, что разрывала её внутренности.
Алена металась по кровати, взмокшая от пота, ничего не соображающая от боли. На рассвете боль стала такой сильной, что Алена, не понимая больше где она находится, и что происходит, взвыла на весь дом.
От крика дочери Фаина проснулась, села на кровати и непонимающе уставилась в окно, за которым едва брезжил рассвет.
– Приснилось что ли? – сонно проворчала она и снова легла, подложив под голову подушку.
Когда очередной душераздирающий вопль донёсся до её ушей, она подскочила и побежала в комнату дочери.
– Что же это такое? – выдохнула она, выпучив глаза от увиденного.
Алена лежала на полу без чувств. Простыня, стянутая на пол, светлая сорочка девушки – все было в крови.
– Алёна! Алёна! – взволнованно закричала Фаина и принялась бить дочь по щекам, но та не приходила в чувство.
Тогда женщина поднялась с пола, выскочила в сени, накинула поверх ночнушки халат и со всех ног побежала в лес, к ведьме Кукулихе. На деревенского фельдшера надежды не было, слишком молод он был, а Кукулиха – лекарка проверенная, она ещё не такое на своём веку повидала, поможет.
***
Кукулиха долго возилась с Алёной, но кровотечение остановила. Потом она взглянула на Фаину, которая все это время сидела возле кровати с бледным, напряженным лицом.
– Кровь остановилась. Жить будет.
– Слава богу! – выдохнула женщина, наклонилась к дочери и поцеловала её в лоб.
Кукулиха пошла на кухню мыть руки, а Фаина в это время переменила под Аленой простыни и накрыла ее, спящую, одеялом.
– А что с ней такое случилось, Кукулиха? Что за напасть такая? – спросила женщина у старухи.
Ведьма как будто опешила от ее вопроса.
– Я думала, ты по просьбе Алены ко мне за помощью пришла, – тихо ответила она, – а ты, вон как, не ведаешь ничего про свою дочку.
Фаина вопросительно взглянула в лицо Кукулихе и нахмурилась.
– А ну, Кукулиха,
