и тесно. Юна придавило спиной к стене, меня – лицом к Юну. Сам Фанг повернулся к двери и, прижавшись к моей спине, приник глазом к маленько щелочке.
Как назло, у меня начало чесаться все тело. Неловко изгибаясь, я пыталась почесать хотя бы те места, до которых могла достать. Однако от этого я только плотнее прижалась к Юну, который тут же выпучил глаза, раздул ноздри и брезгливо уставился на меня. Сделав виноватое лицо, я пристыженно улыбнулась и хотела было извиниться, но Фанг вдруг толкнул меня, и я не просто сильно прижалась к Юну, а буквально впечаталась в него. Мальчишка пискнул, а Фанг снова цыкнул на нас, заставляя замолкнуть. Тут же послышались тяжелые шаги солдат, которые проходили мимо, ища нас.
Мне вдруг стало страшно и, забыв обо всем, я уткнулась носом в плечо Юна и задрожала. Мальчишка замер, а потом тихо вдохнул. Мое тело так плотно прижималось к нему, что я почувствовала, как быстро забилось его сердце. Видимо, ему тоже страшно.
Солдаты все не уходили. Словно чувствуя, что мы рядом, они медленно прохаживались по переулку и о чем-то тихо переговаривались. Мне показалось, что вперемешку с шагами я вдобавок расслышала цокот лошадиных копыт. Это что же, еще и конницу за нами отправили? Вернее, за мной. Ребята-то тут совсем ни при чем. Вот же противный дедок! Интересно, если ему прочитать лекцию о побочных действиях некоторых препаратов, он снимет свои обвинения? Думаю, что нет…
Цокот копыт стал еще громче. Кажется, всадник подъехал к нашему укрытию. Я задрожала еще сильнее и невольно сжала теплые ладони Юна. Он весь был таким теплым и пах очень приятно – какими-то цветами. Запах и тепло этого мальчишки подействовали на меня успокаивающе и, когда солдаты наконец отошли от нашего укрытия, я уже не дрожала.
Подождав некоторое время, Фанг прошептал:
– Кажется, ушли. Я проверю, а вы пока побудьте здесь.
С этими словами он осторожно приоткрыл дверь и тихо вышел. Я тут же отлепилась от Юна и застенчиво кашлянула в кулак. Юн же ни капли не смутился, а даже наоборот: с нескрываемым любопытством он разглядывал меня, от чего было неловко вдвойне. Сузив и без того узкие глаза, Юн открыл рот, чтобы что-то сказать, но ему помешал Фанг. Приоткрыв дверь, он махнул нам и объявил:
– Все чисто, идем.
Я тут же выскочила из лачужки и принялась дышать свежим, ну или не совсем свежим, воздухом. В душном и тесном помещении, прижатой к мальчишке, от которого пахло как от цветочного мыла, у меня чуть не закружилась голова.
– Вам нехорошо? – обратился ко мне внимательный Фанг.
– Порядок, – заверила его я. – Просто в лачуге было душно.
Перестав дышать как ненормальная, я приняла спокойное выражение лица и, низко поклонившись молодым людям, сказала:
– Прошу прощения за то, что доставил вам неудобство.
– Ты про этот побег? – подал голос Юн. Он снова стал улыбчивым и беззаботным, как и во время побега. От былой серьезности не осталось и следа.
– Угу, – буркнула я, не поднимая головы.
– Это
