Иначе говоря, цель каждого существования (имеется в виду «цель в себе») – максимальное развертывание его внутренних природных свойств. И поскольку оно может быть достигнуто постепенно, в процессе саморазвития сущего, а каждый момент этого саморазвития сам несет в себе свою собственную неповторимую полноту, целью развития, пожалуй, можно считать не только и не столько его высшую точку (результат, довольно резко говорил по этому поводу Гегель, – голый труп, оставивший позади себя тенденцию развития), сколько каждый отдельный момент и всю конкретную совокупность моментов становления сущего. Или иначе – само его бытие (как процесс), осуществляемое в согласии со своей природой.
В силу особой методологической значимости для нашего исследования последнего положения, попытаемся развернуть его несколько подробнее. Здесь, прежде всего, скажу о том, что, на мой взгляд, в мире господствует целестремительность, но не целеполагание или целесообразность. И хотя между тем и другим нет, вероятно, непроходимой грани, последнее означает некую предопределенность, заданность мирового развития свыше некой сверхъестественной творящей и направляющей всемогущей силой. В лоне этого подхода, который всегда устремлен в будущее к, опять же, некоему абсолютному результату, каждое существование так или иначе соподчиняется родовому бытию Универсума, как всеобъемлющего целого, и, фактически утрачивая собственное ценностно-целевое значение, превращается в основном в средство для достижения последним его абсолютно-безусловной цели.
В отличие от этого подхода, целестремительность трактуется не в смысле тотальной устремленности всего сущего к конечному абсолютному результату, олицетворяющему собой некое идеальное состояние, но в смысле внутренне присущего Универсуму порядка его саморазвития, имманентно несущего свою цель, смысл и ценность в каждом из своих моментов и относительно обособленных существований. События в этом случае творятся, по словам Н. О. Лосского, на основании стремления сущего к цели, но цель эта может быть поставлена ложная, или средства могут быть применены неподходящие, и цель может оказаться недостигнутой [14, с. 300].
Не надо думать, что подобная постановка вопроса релятивизирует реальность и ее познание. Поскольку она не отрицает, а утверждает развитие, постольку для нее непреходяще значимой является каждая из преходящих ступеней бытия, ибо все они обладают неповторимой качественной определенностью. Всеобщая же взаимосвязь и неразрывная преемственность этих ступеней в недрах всеединого и всеобъемлющего мироздания и позволяет нам осмыслить необходимый порядок его развития в его сущностно-непреходящих чертах. В этой связи, безусловно, прав был А. И. Герцен, когда писал, что каждый исторический миг полон, замкнут по-своему; каждый период нов, свеж, исполнен своих надежд, сам в себе носит свое благо и свою скорбь, настоящее принадлежит ему [17, с. 38].
Углубляя эту мысль, замечу, что в каждой конкретной
