Скамейки были по-прежнему пусты. Возле здания мэрии несколько человек переносили большие картонные коробки. Коробки были тяжёлыми, непрочными и разваливались в руках, отчего их приходилось постоянно ставить и поправлять, затягивать бечёвку или наматывать новую. «Странно, что Комната расположена позади мэрии. Это странно», – подумал Кэнто. Сзади послышалось быстрое прерывистое дыхание. Кэнто обернулся. В открытых дверях овального здания Комнаты стоял молодой парень с копной рыжих волос. Он тяжело дышал. На вид ему было около двадцати. «Хафу24», – решил Кэнто, рассматривая черты лица игрока. Тот всё стоял между чёрных створок, не позволяя им закрыться.
– Эй, парень, ты чего? – Кэнто хотел было вытащить его из дверей, но остановился. Он не знал, как на такое отреагируют хозяева Комнаты: игрокам запрещалось не только прикасаться друг к другу внутри здания, но даже говорить друг с другом.
– Я никуда не уйду отсюда! – крикнул вдруг рыжеволосый и уставился на Кэнто большими серо-голубыми глазами. Рот его оставался приоткрытым, подбородок подрагивал.
– Да выйди ты, дай другим играть, – Кэнто всё же схватил его за рукав тёплой бейсбольной куртки и потянул наружу. Тот не сопротивлялся. Двери тихо закрылись.
– Что с тобой?
– Не уйду. Сяду здесь, – сказал молодой игрок тихим голосом. Он опустился на камень у чёрной стены, обхватил колени и положил голову на руки.
– Я проигрался, – продолжил он, не поднимая головы. – Нечестная игра, четыре неудачи. Знаешь, что это означает?
Кэнто вздрогнул. Одна неудача не представляла особой опасности. Двойная была штукой посерьёзнее: получив двойную, Кэнто разбил служебный фургон и потерял работу. Тройная могла стоить человеку карьеры, здоровья, счастья.
Четыре неудачи почти неминуемо приводили к смерти.
Игроки избегали копить неудачи. Они ждали свершения неизбежного малого зла и с «нулевым счётом» шли играть снова. Кэнто сказал Одзаве, что потерял свой счёт – это было неправдой. Кэнто знал точно, что за ним одна неудача, и он не был уверен в том, разрешилась ли она. «Может быть, – думал он сегодня утром, размешивая дешёвые хлопья палочками в молоке, – царапины на спине или ночной кошмар – это моя неудача. А может и не она. Я не стану рисковать. Если не пойдёт, буду закрывать и уйду». Свою двойную он схватил тогда в одной партии.
– Парень, как тебя зовут? – спросил Кэнто.
– Какая разница? – пробурчал тот еле слышно. – Ясуо.
– Меня Кэнто, – Кэнто сел рядом и слегка толкнул Ясуо в плечо: – Ты как четыре собрал? В одной Игре?
Ясуо не ответил, но голова его немного приподнялась и опустилась обратно.
– И ты хочешь сидеть здесь, потому что здесь она не придёт к тебе?
Тот снова кивнул.
– Придёт. Это неизбежно.
Откуда-то прилетел чёрный голубь. Последнее время в Мито стало много голубей, однако эта птица отличалась от привычных серо-сизых. У голубя было высокое
Человек полуяпонского происхождения с точки зрения японца.
