он не успел. Емеля что-то шепнул себе под нос и запустил поленом в Ивана.
С молодецким посвистом дурак выхватил булаву и огрел летящее к нему полено. То отскочило на метр, повисело в воздухе и снова бросилось к Ивану.
«Нечистое дело», – догадался Иван и принялся лупить полено что есть мочи.
Народ потихоньку разбегался. А возле печи шла жестокая сеча. От полена остались одни щепки, но Емеля ловко выхватил с телеги другое, а затем – все новые и новые порции дров, запуская ими в Ивана. Вошедший в раж дурак перехватил булаву в левую руку, а в правую взял сабельку острую. Теперь он вначале оглушал полено булавой, а потом рубил его на мелкие небоеспособные щепки. Землю устлали вяло шевелящиеся стружки.
А в это время из окна одного из домов за сражением наблюдал незнакомец в черном, чье имя пока останется для нас загадкой. Черная ряса зловеще колыхалась вокруг его тощего тела.
– Алена, – сказал незнакомец, обращаясь к кому-то в соседней комнате, – эти молодцы на площади мне кажутся подозрительными.
– Да когда ж ты от людей добрых отстанешь, Гапон! – раздался в ответ низкий и мрачный женский голос.
Словно не слыша в голосе женщины раздражения, Гапон добавил:
– Тот, чернявый, сразу видно – дурак. А дураки опасны… Того ж, на печи, пожалуй, можно будет использовать…
Однако вернемся к нашему герою.
Расправившись с дровами и потирая многочисленные синяки, Иван приблизился к перепуганному Емеле.
– Познакомься-ка с моей левой рученькой! – крикнул Иван и отвесил Емеле оплеуху.
Емеля охнул.
– Познакомься-ка и с правой рученькой! – продолжил Иван.
Емеля ахнул. Потер горящие огнем щеки и удивленно констатировал:
– Левая рука у тебя покрепче будет. Левша, что ли?
– Левша, – смущенно признался Иван. – Переученный, правда…
– Так и я левша!
Недавние враги потупились.
– Ну что, разойдемся, что ли?.. – предложил Иван.
– А может, сперва поужинаем, богатырь? – предложил Емеля.
Польщенный Иван улыбнулся.
– А с поленьями ты лихо управлялся, – признал он. – Я уж думал – не сдюжу!
Емеля зарделся.
– Я трактир один знаю, – начал он. – Медовуха там знатная…
– Медовуха – это дело.
Не сговариваясь, Иван с Емелей собрали с земли щепки и запихали их в печь. Потом Емеля взобрался на лежанку, Иван – на коня, и новоиспеченные друзья неспешно двинулись к трактиру.
– Я печи-то люблю, – смущенно признался Иван. – С малых лет на загнетке валялся. Зола теплая, сажа мягкая… Мамка парным молочком поит. Лепота! Одна беда – отмыться толком не могу. Зола аж до костей въелась.
– Ничего, – махнул рукой Емеля. – Сходим как-нибудь в баньку, отскребем…
– А ты зачем в стольный град пожаловал? – поинтересовался
