понять и объяснить себе природный мир. Знание его закономерностей было необходимо им прежде всего в практическом плане (подготовка к смене времен года, знание сезонов засухи, дождей и разлива рек, признаков плодородности почв, климатических особенностей и так далее). Так, «необходимость вычислять периоды подъема и спада воды в Ниле создала египетскую астрономию, а вместе с тем господство касты жрецов как руководителей земледелия». (Маркс К, Энгельс Ф. Соч. Т. 23, С. 522). Египетские пирамиды (с XXVIII в. до н. э.), британское языческое капище Стоунхендж, (1900 до н.э.) были воплощением замечательных знаний в математике, астрономии, геодезии, механике, строительном деле. Уже семь тысячелетий известен гномон (солнечные часы), пять тысяч лет назад в Египте появился учебник хирургии, примерно к тому же времени относятся месопотамские географические карты.
Были накоплены значительные знания в механике, медицине, ботанике, зоологии. Особое же место среди наук о природе занимала астрономия, удовлетворявшая в одинаковой степени как практические потребности, так и мировоззренческие запросы пытливого разума. Уже в 1800 году до н. э., при правителе Хаммурапи, в Вавилоне существовал обширный каталог звезд, а в VIII веке до н. э. была создана регулярная астрономическая служба. Астрономия давала постоянные импульсы математическим исследованиям, и именно наблюдения неба привели к тому, что в Вавилоне была принята не привычная нам теперь система чисел, а числовая цепь, соответствовавшая угловому делению (1–60, 61–3600). Первые чиловые символы обнаруживаются в письменных памятниках царства Урук (Междуречье), в минойской культуре о. Крит, в Мохенджо – Даро и Хараппе (III тысячелетие до н. э.). К началу III тысячелетия относятся геометрическое решение квадратных уравнений (Месопотамия, Греция), вычисления объемов геометрических фигур. Порой математическая техника – уже тогда! – обгоняла практические запросы, превращаясь в своего рода искусство для искусства.
Особое место астрономии было обусловлено еще и тем, что в ее задачи входили также астрологические прорицания, имевшие соответствующую «идейную базу». Для мышления древних народов характерны представления о единосущности всех элементов окружающего мира – людей, растений, животных, небесных тел. В таком случае для понимания природных явлений подходили мерки человеческого поведения – то, что известно наилучшим образом. Это и было причиной антропоморфности картины мира в древние (и не только в древние) времена (греч. антропос – человек, морфос – форма, т. е. по образу и подобию человека). Понятно тогда, почему то или иное расположение светил, направление ветров и т.д. могли определять судьбу человека.
Убежденность в единосущности мира направляла поиски древних ученых на поиски некоей силы, поддерживающей закономерности, общие для всего мира, пусть и текучего и изменчивого. Естественно при этом, что порядок, утвержденный земными обычаями и нравами, связывался с высшим порядком, который может быть прослежен в звездном небе. В действительности, однако, чаще происходило не выведение земного порядка из «вселенского», а, напротив, «бессознательная проекция на природный
