не только от идеализма Платона или пифагорейцев, но и от предшествующего материализма со столь же вечными и неизменными как эйдосы, первоначалами. Любые явления в природе, связанные в единую причинную цепь, целесообразны. Любая вещь, по Аристотелю, представляет собой сочетание материи и формы как бытия в возможности (и об этом мы вспомним в XX веке!). Любая вещь под влиянием четырех классифицируемых Аристотелем причин (материальной, формальной, действующей и целевой) рождается, изменяется и гибнет.
Объяснение процессов изменения, движения – одна из главных задач аристотелевой натурфилософии. Ведущим в ее решении был принцип естественных мест и естественных движений. Так, выпущенный из рук камень падает на землю, а огонек свечи тянется к Солнцу (т.е. подобное к подобному – естественное движение к своему естественному месту). Хотя и в наивной форме, этот принцип на многие века предопределил развитие механики. В целом же учение Аристотеля, подвергаясь соответствующим трансформациям, прошло через полтора тысячелетия Средневековья и Возрождения, многие его положения по-новому осмысливаются в науке XX века.
В условиях изменяющейся общественной жизни реалистическая концепция Аристотеля приобретала авторитет и своей направленностью на практические нужды. Аристотелю принадлежат и такие «технические» заслуги перед наукой, как чертежи для иллюстрации рассуждений, буквенные обозначения величин. Он был первым, кто понял необходимость научной специализации, организации науки. Вместе с тем Учитель провозглашал самоценность научного знания, независимо от его приложений.
После Аристотеля начался процесс специализации наук, имевший две стороны. С одной стороны, это привело к серьезным успехам в механике, математике, геодезии, картографии, строительном деле, развивавшихся под влиянием практических запросов. Был сделан ряд замечательных изобретений, от измерителя пути до сложных гидротехнических автоматов. Легендарную известность приобрели открытия и изобретения Архимеда (287–219). Не менее знаменит был Герон Александрийский (ок. I века) – изобретениями пожарного насоса, сифона, водяного органа – гидравла и даже автомата для открывания дверей храма.
С другой стороны, крен в сторону такой сугубо практической нацеленности приводил к тому, что науки о природе, утрачивая теоретический характер, превращались в ее описания (ярчайший пример – «Естественная теория» Плиния). Наука все более утрачивала интерес к своим основаниям. Вершиной такой практически нацеленной науки явилась для античности геоцентрическая астрономическая система Клавдия Птолемея (85–160), прослужившая целых 18 веков! Завершая начатую Эвдоксом и продолженную Аристотелем и Гиппархом программу создания небесной механики, Птолемей действовал сугубо как астроном – вычислитель. Его не смущало, что в его системе использовались различные геометрические конструкции для различных небесных тел – лишь бы расчеты сошлись. Тем более
