всегда обедавшему последним. Но только Пятую такое положение дел больше совсем не радовало. Как она должна была стать лучшей охотницей всех времён и защищать самую прекрасную в мире территорию, когда ей не давали даже попробовать?
Сидя на высоком камне перед логовом, она, как всегда, с тоской и завистью смотрела вдаль. Каждый её день начинался с того, что она задавала папе Ротастому один и тот же вопрос:
– Папа, папа, можно, я сегодня пойду на охоту?
Ответ всегда был один и тот же. Ротастый подходил к Пятой очень близко, смотрел на неё сверху вниз и тихо, но недвусмысленно рычал:
– Нет!
А потом он уходил. Слева от него всегда бежала Смелая, справа Хваткий, а за ними трусили молодые волки Отважный и Осторожный. Иногда кого-нибудь из них обгоняла Косматая. Прыгучий оставался присматривать за волчатами, играть с ними, бороться и рассказывать им истории. Но Пятая уже была сыта по горло чужими историями. Она хотела, чтобы с ней наконец случилась своя. Поэтому каждый раз, услышав «нет», она бежала на самую высокую скалу и провожала глазами стаю, пока та не терялась из виду.
Обычно волки в какой-то момент исчезали за вершиной холма. Теперь ей легче было смотреть, потому что с деревьев облетели листья, и вдаль тянулся голый пейзаж.
Ещё долго-долго после того, как волки уходили, Пятая видела кружившую над ними воронью стаю. Молодым воронам можно было не сидеть и не ждать, как волчатам, пока вернутся старшие, а охотиться вместе с ними. Им-то взрослые всё разрешали!
– Так нечестно, – рычала Пятая, уронив голову на лапы, и пар от её дыхания белыми облачками кружился в холодном воздухе возле самой мордочки. – Это очень, очень несправедливо.
Но что она могла поделать с такой несправедливостью? Она уже собиралась смириться со своей участью и бежать обратно к Прыгучему, братьям и сестре, но внезапно услышала крик воронов вдалеке:
– Сюда скорррее, волки! Волки, скорррее сюда! Тут збррры! Збррры!
Пятая не могла разобрать, что они кричат. Слово было вроде бы знакомым, но, кажется, не имело вообще никакого смысла. Пятой уже не раз доводилось слышать, как вороны громко кричат «лось», «антилопа», «олень» и однажды даже «медведь». Но это?
Вновь раздался тот же странный крик. Не бобры же там были, в конце-то концов?
Что за чепуха? Кого увидели вороны?
И вдруг Пятая сама увидела, кого. Её глаза и рот широко распахнулись от удивления.
На вершину холма вышли какие-то странные коричневые звери, целая стая зверей.
Это точно был кто-то живой, даже если издалека казалось, что это горы, потому что, будь это и вправду горы, они бы спокойно стояли на месте, а эти существа двигались, пусть и медленно. Сперва Пятая подумала, что такого просто не может быть. Ни одно животное, сколько бы оно ни ело мяса, не способно вырасти настолько гигантским. Потихоньку стая перешла горный хребет, и Пятая увидела, какими крошечными в
