«дух» или «ум». Его отец Фатак сменил религию предков (он был парсом-огнепоклонником) и перешел в халдейскую секту сабиев. Эта религиозно-гностическая секта сохранилась доныне на нижнем Евфрате (современный Ирак), в конце ХГХ в. их было около 20 тысяч человек. Сабии, они же мандеи (греч. «знание»), они же крес-тильники, или «христиане святого Иоанна Крестителя», переселились на Евфрат из Сирии. В учении этой секты, особенно почитающей Си-фа и Иоанна Крестителя, смешаны халдейское язычество, гностицизм и библейские представления. В практике секты присутствуют: Крещение в воде; нечто, подменяющее Евхаристию; а также обычное для всех сект гностико-парсийского происхождения требование о воздержании от мяса, вина и брака. Воспитанный на этой смеси, Сураик-Мани еще в отрочестве по указанию явившегося ему Ангела оставил са-биев и в 238 г. после Р.Х. выступил с проповедью собственной религии.
Мани (следуя вере предков) признавал два безусловно самостоятельных начала, образующих пару отдельных миров: «светлый эфир» на небесах, а также мир зла и тьмы на земле. Практическая часть учения сводилась к обязательному аскетизму, воздержанию от мяса, вина и половых сношений. Мани учредил «трехчинную иерархию», послужившую образцом для всех последующих родственных сект: не могущие вместить строгую аскезу назывались «слушателями»; затем на второй ступени находились «избранные» (элита); и, наконец, на третьей, высшей ступени находились «совершенные» (перфекты). Есть указания, что манихеи в Новом Вавилоне имели патриарха (как позднее и богомилы в Болгарии). Мани придумал новый обряд возложения рук, называвшийся «утешением». На молитвенных собраниях сектанты пели гимны, читали священные книги, оставленные основателем религии. Та смесь иудаистских, гностических, парсийских, языческих учений и ритуалов, которая была создана манихеями, устраивала многих людей среди недавно крещеных народов. Они не хотели подчиняться законной богоустановленной церковной иерархии, выстаивать службы, каяться в грехах и считать себя грешными и потому охотно вступали в манихейские общины, где все считались «чистыми» (по-гречески – «катарами»).
В этих общинах манихеи удовлетворяли свои потребности в «духовной жизни», как они ее понимали. Коллективное кружение, бичевание (хлыстами и палками), прыжки и дрожание приводили их в исступленное состояние, когда они «получали духа» и он через них «пророчествовал». Это давало уверенность манихеям в их «безгрешности», «святости» и «спасенности», «чистоте», «белизне», «совершенстве», в отличие от прочих – «грязных» и «падших». В манихействе и происшедших от него сектах (как и в гностических) добро объявлялось злом, а зло – добром. Для «спасения души» от члена секты требовалось не только не исполнять Заповеди Божий, но как можно больше нарушать их.
Манихеи (подобно гностикам) требовали от своих последователей наистрожайшего аскетизма: полного отказа от мяса, вина и брака. В основе этого условия лежала глубокая вера манихеев (и гностиков) в то, что материя и плоть человека созданы
