ствол без единого листочка. На зеленой траве, посвежевшей после дождя, желтыми и оранжевыми каплями рассыпались абрикосы.
Сладко пахла турецкая гвоздика, тянувшая яркие лепестки к солнцу. Раскрылись оранжевые тигровые лилии, от пыльцы которых пачкались одежда и нос. Под окном моей спальни улыбались анютины глазки. Обыкновенное летнее утро, где ничто не напоминало бурную ночь. Вот только абрикосовое дерево… Что-то тревожное было в том, как оно выглядело, половина – умерла, вторая продолжала жить прежней жизнью.
Будто кто-то сказал мне: «Вот так, девочка. Вот так может быть. Да-да, вот так». И я повторяла про себя: «Вот так. Да, вот так».
Иногда дети видят подобные знаки куда лучше взрослых, но не могут их осмыслить и оценить.
Взрослея, мы теряем способность ощущать скрытое от глаз, нечто сверхъестественное. Теряем не сразу, постепенно, подобно тому как нежный древесный росток обрастает корой, затвердевая в окончательной своей форме.
Всю последующую неделю мне было тревожно. Я невольно останавливала взгляд на странном дереве и думала о том, что это явно какой-то знак. Потом привыкла и перестала обращать на него внимание.
Дом построил папа – высокий, голубоглазый красавец, с чуть прищуренным взглядом добрых улыбающихся глаз. У него были русые волнистые волосы, широкие плечи и спортивная фигура. В молодости папа любил ходить в галифе. Вряд ли он задумывался о том, что военная форма подчеркивала стройность ног и подтянутость фигуры. Я часто всматриваюсь в старые фотографии, пытаясь представить, каким он был, мой молодой красивый отец.
Знаю, что он очень любил детей, и они отвечали ему взаимностью.
Сколько себя помню, я обожала папу и хотела быть на него похожей. Он был моим кумиром – сдержанным, немногословным, сильным и очень добрым.
Однажды к нам повадился шастать соседский петух, злой и агрессивный. В жертву он выбрал меня, и каждый раз, когда я выходила гулять, мчался ко мне и клевал до крови. Я боялась выходить из дому, не знала, что делать и кому жаловаться. Пытаясь справиться с бедой сама, все-таки выбиралась во двор, где меня неминуемо ждало нападение. Огромный петух налетал на меня. Хлопал крыльями, противно орал и целился острым клювом мне в глаз.
Однажды эту картину увидел папа. И вдруг проявилась иная его черта, доселе мне неизвестная. Одним движением оттащив от меня петуха, вторым он свернул ему шею.
Я даже не успела понять, что произошло, только вдруг ощутила: пока рядом папа, бояться мне нечего.
Он был рядом, когда я захотела научиться плавать, кататься на коньках и велосипеде. Учил давать сдачи мальчишкам, которые обижали. Дарил столько любви и понимания, что на всю жизнь остался образцом того, каким должен быть настоящий мужчина: немногословным, сильным, мужественным и добрым.
Папа
Папа
Мама и папа с Игорем
Мама – полная противоположность
