rel="nofollow" href="#n42" type="note">[42]
– Pas ce que tu avais en tête? Après tu décideras où ira ma langue[43].
– Обсудим это до…
– Так вы упакуете нашу еду? – вмешивается женщина, разозлившись, что я отвлекла на себя все внимание.
Ее мальчик, которому на вид лет семь-восемь, выкарабкивается из кабинки и с интересом наблюдает за нашим разговором. Тобиас наклоняется и что-то ему шепчет, а мальчик хихикает и с идеальной точностью повторяет за ним.
– Le pleck, le spit.
Запрокидываю голову и смеюсь. Неужели я столь давно так же поддразнивала Тобиаса у бассейна в доме отца? Тогда мы с Тобиасом были не в ладах, противились нашему влечению, отрицали, что нас тянет друг к другу и чувствовали между нами накал. Когда мы были порознь, казалось, что прошла целая вечность с того момента, но теперь Тобиас стоит так близко, и все представляется совсем иначе.
– Tu m’as manqué, mon trésor[44].
От искренности в его голосе и выразительности взгляда сердце в груди бешено стучит, а перед глазами мелькают картинки из прошлого: как Тобиас подъезжает к дому отца, и я оказываюсь в его объятиях, жарко целуя. Дни и недели, когда мы крали мгновения, время, когда выпустили свои желания на волю и не таясь любили друг друга, не признаваясь в чувствах вслух. За спиной кто-то разбивает тарелку, и чары между нами развеиваются.
– Вы только что научили моего сына какому-то французскому ругательству?
Терпение Тобиаса на исходе, и он молча берет с ее стола полную тарелку.
– Я этим займусь.
Когда он уходит, женщина смотрит на меня с подозрением.
– Похоже, английский ему дается очень неплохо.
– Как забавно устроен наш мозг, – соглашаюсь и неторопливо иду за Тобиасом, уставившись на его зад и заметив лейбл на джинсах.
– «Wrangler»? – смеясь, спрашиваю я. – Собираешься в ближайшее время оседлать быка?
– Моего размера были только эти, – по пути на кухню объясняет он, защищаясь. – Выбор здесь скуден.
– Так нельзя делать, – меняю я тему.
– А зачем нам пускать коту под хвост весь французский, что ты выучила?
– Не смешно.
– Не соглашусь, – холодно заявляет он, скидывая содержимое тарелки женщины в ланч-бокс.
– Знаешь, ты не обязан помогать.
Тобиас наклоняет голову.
– Тебе прекрасно известно, что я злюсь не из-за того, что помогаю. Я сам этого хотел.
– Ну, тогда не нужно хитрить, чтобы поговорить со мной.
– Уверена? Потому что с тех пор, как я приехал, мы ни разу не поговорили всерьез.
– И сейчас тоже неподходящее время.
– А когда оно будет подходящим?
Мое молчание только сильнее злит Тобиаса, и он, схватив пластиковый пакет, запихивает в него ланч-бокс.
– Тобиас, я еще привыкаю и очень благодарна за помощь, но вынуждена напомнить: ты миллионер, а не помощник официанта.
– И ты тоже не официантка, а миллионерша. В чем, черт возьми, разница? Я буду тем, кого ты захочешь во мне видеть. –
А ты не это имела в виду? Тогда сама решишь, куда отправится мой язык (
Я скучал по тебе, мое сокровище (
