миг, страданье приносящий, теперь стал ближе.
80. Словно у войска, одетого в броню и марширующего к своей судьбе,
Те дни последние и долгие прошли тяжелой поступью,
Хотя и долгие, но всё же быстротечные и слишком приближавшие конец.
Одна средь множества любимых лиц,
Одна, осознающая, среди сердец счастливых, неосознающих -
85. Дух, защищенный её бронею, дежурство нес в те самые часы,
Прислушиваясь к потрясающим предвиденным шагам
В сокрытой красоте не свойственных для человека чащ.
Как воин на арене смолкшей, грозной,
Она стояла ради мира, не знающего ничего об этом:
90. Не ожидая помощи, Савитри сберегала Силу внутри себя;
Отсутствовали здесь глаза земных свидетелей;
Природа одинокая внизу и Боги наверху
Лишь были очевидцами того наполненного мощью спора.
Суровые холмы, стремящиеся к небу, были вокруг нее,
95. Обширные зеленые леса с их шелестом глубокомысленным,
Невнятно бормотавшие приглушенное заклинание.
Густая, пышная и красочная жизнь, сокрытая от всех, сама в себе,
Задрапированная в монотонность насыщенно-зеленых ярких листьев,
И множество цветов веселых в пестрых солнечных лучах
100. Стеною окружили сцену судьбы её, уединенную от всех.
Там поднялась она к высотам духа своего:
Дух-гений тех немыслимых безмолвий,
Что душу пропитал её своим бескрайним одиночеством,
Открыл ей чистую реальность её сути,
105. Соединив вплотную Савитри с этим окруженьем.
То одиночество часы её людского воплощенья подняло
До уровня основы вечной, уникальной.
Сила прямых и очень скромных нужд
Уменьшила всю тяжесть повседневных человеческих забот,
110. Обременительную массу потребностей ненужных,
Оставив только тонкий и первичный слой простых физических желаний;
Земли же первобытной потрясающая первозданность,
В раздумья погрузившийся глухой массив деревьев
И в размышлении застывшее сапфировое небо,
115. И значимость формальная неспешно шествующих месяцев
Оставили обширное пространство ей для Бога и надежды.
Так её драмы прожит был сияющий пролог.
Для вечности шагов установилось место на земле -
Одно среди томления лесов.
120. За ним присматривали острые лучи стремленья,
Взирающие сквозь золотистый Времени просвет.
Здесь тишина, подслушивая, ощутила слова еще несказанные ею,
Часы совсем забыли здесь о движеньи, ведущем к печальным измененьям.
С внезапностью, присущей божественным пришествиям,
125. Вновь повторяя чудо нисхожденья первого
