заниматься музыкой с Мумтаз-халой[36]! – пропела старшая. На вид ей было лет шесть: наверняка старшая дочь Сакины.
– Насрин, ты прервала Первин-биби[37], нашу гостью, – заметила Сакина, погладив Насрин по голове. – И Мумтаз-хала не сможет сегодня заняться с тобой и Ширин музыкой. У нее дела.
Пятилетняя Ширин подпрыгивала на одном месте.
– А кто наша гостья? Она откуда?
– Девочки, вам не место внизу. Тут взрослые разговаривают. Ступайте к айе. – В голосе Разии слышался упрек.
Первин поняла, что вдов нервирует ее присутствие и то же чувство передается детям. А это ни к чему. Она улыбнулась девочкам и сказала:
– А можно мне с ними поздороваться? Судья может спросить, видела ли я детей, в добром ли они здравии и настроении.
– Хорошо, – кивнула Разия. – Повезло вам, девочки, что представилась такая возможность.
Первин присела на корточки, чтобы заглянуть девочкам в глаза.
– Я Первин; можете, если хотите, звать меня тетей или халой. Я живу в парсийской колонии Дадар и работаю вместе со своим папой в районе, который называется Форт. Мы юристы: помогаем людям сохранить то, что им принадлежит. Мы пообещали вашему папе, что будем заботиться о вашей семье, чтобы все у вас было хорошо.
Когда Первин произнесла слово «папа», Амина прянула вперед и опустила ладони девочкам на головки, будто защищая их.
– Не говорите так.
– Прости… – Первин встревожилась.
– О них абба[38] заботится, – с укором произнесла Амина. – С небес.
И парсы, и мусульмане верят в существование рая и ада. В этом их главное отличие от индуистов, верящих в инкарнацию.
– Вы, наверное, очень по нему скучаете.
Амина кивнула.
– Я скучаю. Он со мной каждый день разговаривал, даже когда болел. Ширин и Насрин не так хорошо его помнят, потому что не ходили к нему, когда он был болен.
– Аббе лучше на небесах, так амми[39] говорит. – Насрин протянула руку и с любопытством дотронулась пальчиком до края сари Первин. – У вас очень красивое сари. Не черное, не как у них.
Первин в первый момент запуталась, но потом вспомнила, что «амми» – это мама на урду.
– Они, наверное, не всегда будут ходить в черном, но сейчас так положено по обычаю.
– Мы будем соблюдать траур четыре месяца и десять дней, – без выражения произнесла Разия. – Потом станем одеваться как захочется, но поводов для радости у нас нет.
Первин ощутила, что Разия глубоко скорбит по мужу. Возможно, помимо душевной утраты, она еще и ощущает бремя заботы обо всей семье. Мумтаз и Сакина тоже выглядели подавленно. Первин стало интересно, одинаково ли Омар Фарид относился ко всем трем женщинам, раскрывался ли перед каждой по-иному, любил ли одну сильнее другой.
– А
Хала (хинди, гуджарати, урду) – тетя.
Биби (урду) – почтительное обращение к незамужней женщине.
Абба (урду, арабский) – отец.
Амми (хинди) – мама.
