в первый момент подумала, что он ждет тебя. Может, пришел на встречу или недоволен результатом какого-то дела.
– За последний год у меня были клиенты из всех общин, кроме бенгальцев, – произнес Джамшеджи, и голос его резал слух, как скрежет половника Мустафы по фарфоровой миске для риса. – Не переживай. Сосредоточься на работе с контрактами.
– Хорошо. Не лишаться же титула Короля Контрактов, – саркастически парировала Первин.
– А ты трудись поусерднее – получишь титул Королевы Контрактов. – Джамшеджи усмехнулся.
– Кстати о контрактах: мы получили запрос от семейства Фарид. Пояснительную записку написал мистер Мукри, управляющий имуществом. Он пишет, что три вдовы мистера Фарида хотят отказаться от своей доли приданого и передать его в семейный вакф.
Первин не стала скрывать своей озабоченности по поводу того, что все три женщины, у которых больше не будет мужа-добытчика, готовы отдать все свои средства в благотворительную организацию.
Но Джамшеджи не стал говорить о вакфах. Поглаживая подбородок, он заметил:
– Ты, насколько я понимаю, имеешь в виду их махры.
– Именно. – Первин вздохнула, зная, что нужно было употребить именно это слово, если речь шла об особом двухчастном приданом, которые женщины-мусульманки получают от семьи мужа. Первая часть символизирует, что невесту приняли в семью; вторая, которую выплачивают при разводе или по смерти мужа, служит материальной гарантией того, что с женщиной до конца жизни будут обращаться по справедливости.
– Бомбейские судьи нынче довольно придирчивы, когда речь заходит про махр. Давай-ка я просмотрю документы.
Первин принесла сверху оба письма, отец вытащил золотой монокль и стал разглядывать добротную веленевую бумагу. Потом покачал головой.
– Бред полный!
Первин все это время сидела на кончике стула и ждала такого заключения.
– Да, разве не странно, что они все три готовы внести изменение, которое не соответствует их интересам, и при этом две подписи почти одинаковые? И какое удобство для судьи: письмо написано по-английски! Вот только неужели все эти женщины свободно им владеют?
– На последний вопрос я ответить не могу, потому что никогда с этими дамами не встречался. Однако к делу нужно подходить беспристрастно. – Джамшеджи бросил на дочь укоризненный взгляд.
Первин не стала скрывать своего удивления.
– Ты хочешь сказать, что столько лет представлял интересы мистера Фарида и ни разу не говорил с его женами?
– Именно так, – подтвердил отец и жестом попросил Мустафу принести чай. – Вдовы Фарида живут в строгом уединении. После смерти моего клиента единственным мужчиной в семье остался младенец, сын второй жены.
– Пурдунашин не говорят с мужчинами, – подтвердил Мустафа, входя с серебряным чайником. – Моя мать и сестры так и не закрылись, но среди богатых это не редкость. Особенно среди ханафиток.
Первин всегда ценила познания Мустафы в тех областях,
