с местной кровью. У него были полные красные губы и гладкие блестящие черные волосы, всегда разделенные слева на косой пробор и зачесанные назад. Отец Малколма, на которого он был очень похож и внешне, и своими талантами, преподавал игру на фортепьяно и скрипке, готовя своих учеников к экзаменам, которые периодически проводились в Бомбее Королевской школой музыки и Тринити-колледжем. Мать Малколма была первой скрипкой в Бомбейском камерном оркестре, а старший брат играл на гобое. Малколм аккомпанировал на фортепьяно студенческому хору колледжа на репетициях и выступлениях. Он говорил, что собирался стать профессиональным музыкантом, однако отец настоял, чтобы он завершил образование, получив диплом бакалавра.
Густад восхищался Малколмом, даже немного завидовал, ему тоже хотелось бы играть на каком-нибудь музыкальном инструменте. Несмотря на то что в более счастливые времена их дом был наполнен музыкой – в темном кабинете отца стояла радиола, эдакий полированный сезам, и на полках рядами громоздились пластинки, – в доме не было ни одного музыкального инструмента, если не считать мандолины, с которой его мать, еще девочкой, позировала для сохранившейся с тех далеких времен фотографии. Эта фотография чрезвычайно его интересовала, и иногда мать, глядя куда-то вдаль отсутствующим взглядом, описывала Густаду нежным голосом, которому не хватало твердости, чтобы повлиять на положение дел в доме Ноблов, эту мандолину и рассказывала, какие мелодии она играла на ней.
Хотя он не был одним из них, в доме Малколма Густада всегда привечали. Иногда мистер Салданья исполнял для мальчиков какое-нибудь соло на скрипке, иногда Малколм ему аккомпанировал, и в такие моменты Густад ненадолго забывал о своих невзгодах. В те чрезвычайно трудные времена, когда каждая анна[32], каждая пайса[33] были на счету, музыкант Малколм учил его есть говядину и тем самым уменьшать ущерб, наносимый бумажнику.
– Нам повезло, – всегда говорил он, – что мы принадлежим к национальным меньшинствам в Индии. Пусть они себе едят свои бобы, нут, фасоль со своей вонючей асафетидой[34], которую они называют хинг. Пусть пропукивают свои жизни. Современные индусы едят баранину. Или курятину, если хотят быть более модными. Но мы будем получать свой белок от их священных коров.
Порой, передразнивая их профессора экономики, он говорил:
– Никогда не забывайте закон спроса и предложения. Это ключ ко всему. Он держит низкие цены на говядину. А она здоровей, потому что священней.
По утрам в воскресенье они с Малколмом отправлялись на рынок Кроуфорд, но прежде всегда заходили в церковь, Малколм не пропускал мессу. Густад сопровождал его, макал пальцы в чашу с освященной водой и крестился, повторяя все, что делал друг, чтобы не выделяться и не оскорблять чувств прихожан.
В первое посещение Густада чрезвычайно заинтриговала церковь и проводившиеся в ней ритуалы, так не похожие на то, что происходило
Анна – разменная индийская колониальная монета, равная 1⁄16 рупии. Оставалась разменной монетой в Индии до 1957 года.
Пайса – разменная монета Индии. До перехода на десятичную денежную систему пайса равнялась 1/64
Асафетида – высушенный млечный сок, выделяемый из корневища нескольких видов многолетних трав. Асафетида имеет резкий запах, благодаря чему получила просторечное название – «вонючая резинка». При приготовлении запах исчезает. Эта специя используется в качестве приправы к еде и при мариновании и играет важную роль в индийской вегетарианской кухне.
