заплатил за визит. Тот прописал ему смолистую секрецию какого-то дерева, которую Диншавджи должен был жевать трижды в день. Через неделю результат стал очевиден. Клиенты в банке больше не отшатывались от стойки в ожидании денег. Но однажды Диншавджи, с рвением жуя смолу, растянул лицевую мышцу. Боль была настолько жестокой, что ему пришлось на две недели ограничить себя жидкой пищей, а после того, как боль прошла, он отказался возобновлять «смоляное» лечение. Воспоминание о перенесенных мучениях пугало его куда больше кариесного рта. Так что его друзья и коллеги научились приспосабливаться к приливам и отливам дурного запаха, непредсказуемым, как колесо рулетки.
Проблема дурного запаха больше не смущала самого Диншавджи, его заботило только неудобство, которое он создает для окружающих.
– А можно поинтересоваться, где твоя жена?
– Заканчивает приготовления на кухне.
– Ой-ой, значит, я рано пришел.
– Нет-нет, ты как раз вовремя, – заверил его Густад.
Когда вошла Дильнаваз, Диншавджи галантно поклонился. Крошечные капельки пота блестели на его склонившейся лысой макушке. Рисунок волосяного покрова на его голове ограничивался областью над ушами и на затылке. Длинные пучки волос колосились также в ушах и в темных широких пещерах его внушительных ноздрей, откуда беззастенчиво вырывались наружу, также желая быть замеченными в общей массе.
Протянув руку, он сказал:
– Для меня большая честь быть приглашенным к вам на ужин.
Дильнаваз одарила его в ответ самой неприметной из своих улыбок. Он снова повернулся к Густаду.
– Кажется, последний раз я был здесь семь или восемь лет назад. Когда ты лежал в постели после несчастного случая.
– Девять.
– Густад говорил мне, что вы болели. Как вы чувствуете себя сейчас? – вежливо осведомилась Дильнаваз.
– Абсолютно замечательно, все в порядке. Взгляните на мой яркий румянец. – Диншавджи ущипнул себя за восковые щеки, как щиплют ребенка. На тонкой коже надолго остались следы от пальцев.
– Чаало![49] Пора выпить, – сказал Густад. – Что тебе налить, Диншавджи?
– Мне стакан холодной воды, бас[50].
– Нет-нет, я имею в виду настоящие напитки. Не спорь. Есть «Золотой орел» и ром.
– Ладно, раз ты настаиваешь, пусть будет «Золотой орел».
Пока Густад разливал пиво, Дильнаваз скрылась на кухне. Они уселись с бокалами в руках.
– Будем здоровы!
– Ах-х-х! – блаженно выдохнул Диншавджи, сделав большой глоток. – Как приятно. Гораздо приятней, чем навещать тебя лежащего в кровати со сломанной ногой. Помнишь, как я приходил к тебе каждое воскресенье? Чтобы докладывать бюллетень банковских событий и держать в курсе дел?
– Я всегда говорил, что тебе надо было стать репортером, а не банковским
Чаало – пойдем (
Одно из значений слова «бас» на хинди – «довольно, достаточно, и все».
