чём дело, Леон? – спросил Чехов.
Африканец, не глядя в глазу врачу, тихо и словно нехотя произнёс:
– Террористы, мистер Пол. Исламисты.
– Откуда взялись? Из Сомали?
– Точно не знаю, мистер Пол. Может, и так…
Павел нахмурился. Тихая, солнечная жизнь на Кубани показалась ему сейчас не просто далёким воспоминанием, а чем-то сказочным, добрым и – абсолютно нереальным. А реальным было всё это: Африка, жара и – террористы.
Для потомственного казака, врача общей практики Павла Ивановича Чехова все события и явления в жизни делились на важные, значимые и пустяшные, сиюминутные. К последним он относил большинство событий и явлений подлунного мира. К значимым – совесть, честь и чувство долга. Незыблемыми были для Павла Ивановича эти понятия, железобетонными. Он – врач, и его дело – спасать жизни человеческие. И пусть в это время вокруг рвутся бомбы, извергаются вулканы, а инопланетный десант высаживается на Землю. Когда на улице раздались истошные крики, а затем – выстрелы, Чехов даже бровью не повёл. Закончив накладывать швы охотнику, которого сильно ранил лев-одиночка, Павел Иванович вымыл руки и спокойным голосом, не повышая тона, велел своим помощникам открыть задние двери медицинской хижины. Всего в десяти-пятнадцати метрах от чёрного входа начинался густой буш, высокие заросли кустарника, в которых можно было укрыться.
– Леон, посмотри, там чисто? – скомандовал Чехов.
Чернокожий помощник осторожно выглянул наружу и громко прошептал:
– Никого нет, мистер Пол!
– Хорошо. Первым ты пойдёшь, потом – твоя жена с сыном…
Чехов указал на дрожащую всем телом Лиллу, судорожно прижимающую к груди маленького Энтони.
– Мы с охотником – замыкающие. Не сможет идти, на себе его понесу. Вопросы?
– Нет, мистер Пол, – отозвался Леон.
– Тогда вперёд, ребятки. Тихо и быстро.
Внезапно у порога главного входа раздались тяжёлые шаги. Кто-то рванул брезентовый полог. В прямоугольном проёме возник силуэт человека, обрамлённый ярким светом африканского солнца. Лица было не разобрать. Одет по-военному, а в руках держит вездесущий АК. Человек без лица поднял автомат. Все в хижине: Чехов, Леон и даже с трудом держащийся на ногах охотник – одновременно инстинктивно повернулись к незнакомцу. И лишь Лиллу одним отчаянным движением развернулась спиной к нему, закрывая собой маленького сына. Раздалась автоматная очередь, короткая и злая. Русский доктор почувствовал, что падает куда-то далеко, далеко… Левый бок и грудь нещадно жгло. Чехову вдруг вспомнилось детство. Он с друзьями, такой же пацанвой, плавит свинец для биты, чтобы играть в пуговицы. Капля расплавленного металла случайно попала ему на чумазую ладошку и жжёт, жжёт… Павел Иванович медленно открыл глаза. Полумрак. Совсем рядом что-то гремело и взрывалось, кто-то надрывно кричал. Чехов осторожно коснулся груди: липко, кровь. Вокруг
