потерпевшая пианистка наконец замолчала, лейтенант перевёл взгляд на Антона и спросил:
– Приметы особые у нападавших были?
– Лысые. Один повыше, другой пониже.
– Ты издеваешься? – вскипел лейтенант. – Особые, говорю, приметы!
– У одного нос, возможно, сломан, – добавил Чехов. – Мной.
Когда потерпевшая и свидетель ушли и стражи порядка остались в кабинете одни, молодой лейтенант посмотрел на своего старшего коллегу и проговорил:
– Не перестаю охреневать от этой жизни, Николаич. Всякое видел, но негра по фамилии Чехов, да ещё Антона Палыча – в первый раз.
– Александр Пушкин было бы круче, – ответил второй милиционер, видимо, более образованный. И, видя полнейшее непонимание в глазах коллеги, пояснил: – У Пушкина тоже предки из Африки были. По отцовской линии.
Антон провожал девушку в первый раз. Было странно и интересно. Чехов больше слушал, а Майя больше говорила. Рассказывала о музыке, о великих композиторах. О педагогах музыкальной школы.
– Они – удивительные люди! – восторженно говорила Майя, жестикулируя своими изящными, тонкими руками. Антон смотрел на эти руки и чувствовал, как у него отчего-то начинает кружиться голова. Как после нокдауна.
– Удивительные, знаешь… Наверное, если бы не Марина Петровна, мой педагог, я бы никогда не поняла, что скрипка – живая!
– Живая? – спросил Чехов, не переставая смотреть на руки Майи. – Как это?
– Она петь может. Как птица. И заставить её петь может лишь человек, обладающий особым талантом… А его, талант, ещё надо суметь раскрыть! Словно бутон, спящий бутон. Это и делают педагоги, раскрывают в нас бутоны.
– Интересно, – сказал Антон. – Я как-то раньше вот так, серьёзно, не задумывался…. О музыке.
– А ты сам что любишь? – спросила Майя. – Погоди, угадаю: наверное – джаз, да? Ну или что-то более современное. Рэп, да?
– А, ну да! Если чёрный, то сразу – рэп, – проворчал Чехов, бросив на девушку недобрый взгляд исподлобья.
– Антон, я совсем не в этом смысле… – затараторила Майя, густо покраснев до ушей. – Я в том смысле…
– Да ладно! Проехали, – буркнул Антон и махнул рукой так, будто муху отгонял. – Нормально всё. Рок я люблю. Наш, русский. Не новые группы, а стариков больше. Во время пробежек в наушниках «Арию» слушаю. Ну или просто, с утра, чтобы взбодриться. Она меня энергией заряжает. А вечерами – под настроение – «ДДТ».
Море смысла в их песнях. Шевчук – это просто… Толстой в музыке! Крутой человек. Настоящий философ.
Незаметно ребята дошли до своего дома. Антону отчего-то очень не хотелось расставаться.
– Май, может, ещё погуляем, а?
– Хорошо, давай. – И девушка улыбнулась Антону. У Чехова снова закружилась голова. Как после нокдауна.
Ночью Антону Чехову приснился странный сон. Он спал на раскладушке на балконе: вычитал о такой системе закаливания
