among the corridors of cold nights and colorless cavities of the spell caressing the shadows of the casket of sorcery. The sad face of grace is flooded with cruel tears, the fire of suffering fills it with the real meaning of the sheets, and the look of understanding is harsh, but not the same, the desires of sparkling Love live in it.
Любовь ищет условленного знака в ускользающих миражах и таится, скрываясь вдали голубоглазой серной ожидания среди коридоров холодных ночей и бесцветных впадин заклинания ласкающих теней ларца колдовства. Печальный лик благодати залит жестокими слезами, огонь страданий наполняет его сущим значением листов, и взгляд понимания суров, но не одинаков, в нём живут желания искрящейся Любви.
Invisible lanterns disappear in the evening darkness, bracelets of the milky mist of meanings sparkle on Moria's wrists, and a mournful cry calls the humble dreamers of the heart with a red lily of happiness. The blue flute of awakened Eros sings a frank madrigal, exposing sparkling gilding in the cool wings of a jubilant dream.
В вечерней мгле исчезают невидимые фонари, на запястьях Мории сверкают браслеты млечного тумана значений, и скорбящий крик призывает покорных мечтателей сердца красной лилией счастья. Синяя флейта разбуженного Эрота поёт откровенный мадригал, обнажая в прохладных крыльях ликующей мечты сверкающую позолоту.
Fires of intrigue are burning in the purple Gardens, and love nectar sprays the ambrosia of meeting with a gentle whisper of passion and senseless play, carefully covering the shoulders with the sweet stole of Mouth. Sleep pours with light delight into the marvelous Chalice of the immeasurable heart, filling its delicate structure of fragile outlines with blissful wine, deserving the precious reward of the moment.
В пурпурных Садах сгорают костры интриг, и любовный нектар распыляет амброзию встречи с нежным шёпотом страсти и бессмысленной игры, заботливо укрывая плечи сладким палантином Уст. Сон лёгкой усладой льётся в дивную Чашу безмерного сердца, наполняя его нежную структуру хрупких очертаний блаженным вином, заслуживая драгоценной награды мгновенья.
The silver links of the Moon open the wet curtain of hyacinth flowers, and a fiery bird flies up in a flickering wheel of desires, bringing the mirror imprint of an accidental fulfillment of feelings closer in sacred sparks, carnival masks freeze in a transparent dance, and the pattern of the Universe is revealed to faces immersed in ether, the blue dome of transfiguration radiates an eventful gaze.
Серебряные звенья Луны открывают влажный занавес гиацинтовых цветов, и ввысь взлетает огненная птица в мелькающем колесе желаний, приближая в сакральных искрах зеркальный импринт случайного свершения чувств, карнавальные маски замирают в прозрачном танце, и погружённым в эфир лицам открывается узор Вселенной, синий купол преображения излучает событийный взор.
The tyrannical thirst for life has the flowing tenderness of the Pacific Ocean, drowning in the waves of consciousness. The cup of the heart is filled with captivating dreams and contemplation of the moving sound of heavenly pearls, the wings of witchcraft words revel in their own meaning of divination in the cool gorge of expectations and meetings.
Тираническая жажда жизни обладает льющейся нежностью тихого океана, тонущей в волнах сознания. Чаша сердца наполняется пленительными мечтами и созерцанием подвижного звучания небесных жемчужин, крылья колдовских слов упиваются собственным значением гаданья в прохладном ущелье ожиданий и встреч.
A path of misty partings is lined with a complex pattern on carpets of sunset light, a mysterious wreath of fidelity is woven, showering the bed of Love with rose petals, but in the moonlight, the rustle of wind steps with the song of a star stream reveal the milky rings of the golden Serpent with the ringing lightness of illusion and the embodied lace of a butterfly.
Тропой туманных разлук выстилается сложный узор на коврах закатного света, сплетается загадочный венок верности, осыпая лепестками роз ложе Любви, но в лунном блеске шорох ветряных шагов с песней звёздного потока раскрывают млечные кольца золотого Змея звонкой лёгкостью иллюзии и воплощённого кружева бабочки.
The heavenly veil is ingeniously embroidered with star ornaments, and the silver clock shines in the filled dome of dreams, pouring out the desired vibrations
