insidious shadow of consciousness flickers in the blooming Gardens of nights, vainly waving wings of embrace in love, a cry of despair breaks, but the birds of rendezvous do not return Passionate confessions whisper inspired lips of creation, but the ruby petals of the kiss froze in a dream of expectation. The surprised Moon wanders alone in the fragrant embrace of white lilies, pouring out the silver light of disappointment, and the lace of hyacinth shadows disappear into the enchanting bolero of reality.
Коварная тень сознания мелькает в цветущих Садах ночей, тщетно размахивая влюблёнными крыльями объятий, срывается крик отчаяния, но птицы свиданий не возвращаются Страстные признания шепчут вдохновенные губы творения, но рубиновые лепестки поцелуя застыли сном ожидания. Удивлённая Луна одиноко блуждает в душистых объятиях белых лилий, изливая серебряный свет разочарования, и кружева гиацинтовых теней исчезают в чарующем болеро реальности.
The daring gifts of loving eyes sow treacherous revelations of separation into a weeping heart, approaching the two-horned month with the sacrificial singing of absurd promises. In heavenly silks, a miserable ghost is made up with motionless rhinestones of caravels, waves of impressions quietly pour and scatter, reflected in the glass Mirrors with the weight of despair. Night farewells leave the shores of torment, leaving the sad hopes of naive dreams. The Versailles of the night dome changes the frozen perspectives of gilded distances.
Дерзновенные дары влюблённых глаз сеют в плачущее сердце вероломные откровения разлуки, приближая двурогий месяц с жертвенным пением вздорных обещаний. В небесных шелках гримируется жалкий призрак с неподвижными стразами каравелл, тихо льются и разлетаются волны впечатлений, отражаясь в стеклянных Зеркалах тяжестью отчаяния. Ночные прощания покидают берега мук, оставляя печальные надежды наивных грёз. Версаль ночного купола меняет замёрзшие перспективы золочёных далей.
Alarmed by a hot kiss, the pale lips lose their reserved boundaries of limitations and merge into the soundless trembling of the orphan excitement of sensual conception, running through the sacred monasteries of the destination space at the early hour of the rising golden dawn of Love. Spontaneous impressions of the heart dissolve in the agate of river ribbons of hugs in the transparency of the foggy trail of captivating vestments of a dream, and in Aurora's fingers the festive brilliance of rays escapes along the steps of transformation, hiding as a ghostly shadow in the swift branches of consciousness. Passionate fires of pleasure emerge with the songs of Dawn.
Встревоженные горячим поцелуем бледные уста теряют заповедные границы ограничений и сливаются в беззвучную дрожь сиротских волнений чувственного зачатия, пробегая священные монастыри пространства назначения в ранний час встающего золотого рассвета Любви. В прозрачности туманного шлейфа увлекательных облачений мечты растворяются спонтанные впечатления сердца агатом речных лент объятий, и в перстах Авроры праздничный блеск лучей убегает по ступеням преображения, прячась призрачной тенью в стремительных ветвях сознания. Страстные огни наслаждения всплывают с песнями Зари.
With the alluring mystery of dating, the golden lotus of silent lips blossoms, and mysterious spell petals open. In the crimson brilliance of the moon, the silk domes of the eyes sleep, resting in the silver streams of joy. The scarlet roses of Love are looking for the kissed bell of happiness, and the beautiful heart believes in deceitful desires, trusting in the rushing stream of hope in the yearning desert of doubt. The Wings of Sleep tremble anxiously in the meadows of space, and the fiery chariot of the lunar Priestess is seized with the thrill of true perception.
С притягательной тайной свиданий расцветает золотой лотос безмолвных уст, и открываются загадочные лепестки заклинаний. В багряном блеске месяца спят шёлковые купола глаз, отдыхающих в серебряных ручьях радости. Алые розы Любви ищут зацелованный колокол счастья, и прекрасное сердце верит обманчивым желаниям, доверяясь устремлённому потоку надежды в тоскующей пустыне сомнения. Крылья Сна тревожно дрожат в пространственных лугах, и огненная колесница лунной Жрицы объята трепетом истинного восприятия.
The silver soothsayer of heaven rises above the river of attraction lit by candles, the endless consonance of solemn pictures of love opens the bare shoulders of Love, and her coral lips innocently and passionately yearn to enjoy the nectar from the divine source of communion. In the hidden range of jubilation, the attractive shadows of the rising touch of the precious links of
