не умеет врать. Беда лишь в том, что она теперь не умеет и говорить.
– Моя хорошая, – повернулась я к внимательно слушавшей нас белочке. – Скажи ему, что я права.
Белка пискнула, запрыгнула на тумбочку, сделала вид, что трогает камень, а потом, трагически вскинув лапки, упала с тумбочки на кровать. Сначала я даже за нее испугалась – так правдоподобно она сыграла, – но белочка быстро вскочила, прыгнула мне на плечо и сказала Ванечке:
– Пи?
– Пи, – вздохнул тот. – И что теперь?.. Только не говори, что…
– Именно это я и хочу сказать, – обняла я любимого. – Не бросать же ее?
– По-моему, как раз наоборот, – высвободился Иван из объятий. – Это Анна нас бросила.
– У нее крыша поехала от любви к этому Литцу.
– К кому?! – оторопел Ваня. – Ты чего выдумываешь?
Пришлось рассказать ему Анин секрет. Надеюсь, подруга простит, ведь делала это я ради ее же блага. Да и не просила она держать свое признание в тайне.
Иван переварил услышанное быстро. И заявил:
– Даже если и так, это ничего не меняет. Даже наоборот. Если она решила отправиться к любимому человеку – это ее право. Почему мы должны препятствовать?
– Ты издеваешься? – подбоченилась я. – Вот прости меня, но я от тебя этого не ожидала! Что ты такое говоришь-то?! Какой любимый человек? Юстер Литц?.. А ничего, что он любит свою Охохонюшку и на нашу Аню ему плевать? И ничего, что Охохрене не понравится явление влюбленной в ее мужа ведьмы?
– Если так рассуждать, – сказал Ваня, – то графине не особо понравится и наше возвращение. И вместо одной жертвы будет сразу три.
– Тебя, между прочим, с собой не звала, – буркнула я. – И вообще, меня землики просят вернуться. Вот заодно и…
– Они сами тебе это сказали?.. – прищурился Иван.
– Можно сказать и так, – ответила я. И выложила ему свои объяснения – о том, что в магическом мире осталась копия – настоящий аккумулятор; о том, что дали мне его, скорее всего, не по доброте душевной, а с умыслом, который и выявился сейчас с появлением фотика, которого здесь быть не должно. Наконец, самым веским доказательством, что этот переход сработал, было исчезновение Анны.
Ванечка угрюмо молчал. Тогда я добавила:
– В конце концов, если я не права, и переход не откроется, мы ничего не теряем. Кроме Ани, которую я буду оплакивать до конца своих дней.
– Он не откроется, – произнес любимый. – Потому что я не позволю тебе это проверить.
– Пи! – подпрыгнула Бела.
– Не поняла, – прожгла я ее мрачным взглядом. – Ты за кого: за меня или за него?
Белочка вспрыгнула на Ванино плечо.
– Ах ты предательница!
– Пи-пи-пи! – спрыгнула на пол и завертелась вокруг меня Бела. Потом упрыгала из спальни и вскоре вернулась с орехом, который положила возле моих ног.
– Крутилово-закрутилово! И что это значит? Ты решила купить меня каким-то орешком?
Белка
