как после обеда, когда все спали, я добровольно вызывался сходить на почту за письмами. Почта была расположена в деревне примерно в 3–4 км от лагеря. Мне нравилось ходить одному по пустынной дороге. А ещё я заходил в деревню к одной старушке, и она мне продавала вкуснейшие груши, которые таяли во рту.
Видел ли я живого Сталина? Да, видел. Это случилось примерно в году 1949. После войны каждый год на Первое мая проводилась в Москве большая демонстрация. Колонны шли на Красную площадь с многих направлений Москвы, в том числе и со стороны Красной Пресни. Голова колонны доходила до площади Восстания и там тормозилась вплоть до окончания военного парада на Красной площади. А хвост колонны заканчивался где-то на Краснопресненской заставе. Ожидание составляло около полутора-двух часов. Люди стояли, пели, танцевали под гармонь или духовой оркестр.
Вообще-то детей без сопровождения родителей в колонны демонстрантов не пускали. Но я использовал этот момент простоя, пробрался в колонну, которая стояла против Волкова переулка, и когда прошёл час, люди привыкли к моему присутствию и взяли меня с собой в дальнейшее шествие. Так я попал на Красную площадь и вместе со всеми прошёл мимо Мавзолея, на котором стоял Сталин вместе с остальными руководителями партии. Он нам рукой не махал, а был занят разговором с кем-то из окружавших его людей. Мне он показался неказистым.
Когда 5 марта 1953 года Сталин умер, в школе состоялся митинг. Нас собрали в большом актовом зале школы. Многие учительницы плакали, а мы стояли молча. Нас сталинизм ещё не успел пронизать до фанатизма. На похороны Сталина ринулось много народа. Возникла давка в местах пропуска людей к Колонному залу. Говорили, что погибло много народа, я не ходил, а вот мой двоюродный брат Толя пошёл и был спасён солдатами из оцепления, которые вытащили его, полузадушенного, из толпы и подняли в грузовик. Он был ещё мальчишкой (четырнадцать лет), и они его пожалели. Говорили, трупами была усеяна вся Трубная площадь, но каких-либо официальных сообщений по этому поводу не было.
Несколько слов для молодого поколения о коммуналке. В нашем деревянном доме на Волковом переулке было два этажа и два входа (парадный и «чёрный»). На каждом этаже была кухня с дровяной плитой, одна на всех, один туалет и одна раковина с холодной водой. Горячей воды в доме не было. Отопление печное, поэтому во дворе у каждой семьи был сарайчик для хранения дров. Остальное помещение было разделено пополам длинным коридором от входа до кухни. По обе стороны от коридора располагались комнаты-клетушки разной площади. У кого-то было всего шесть метров, а у кого-то пятнадцать и даже восемнадцать квадратных метров. Комнат было всего восемь, соответственно, в них проживало восемь семей разной численности, в целом около тридцати человек.
Готовили на керогазах и примусах на общей кухне. Сейчас можно увидеть только походный вариант примуса, а керогаз вообще представлял собой большую керосиновую лампу с огромным широким фитилем. На нём всё готовилось очень медленно,
