для чего вы хочете выкапывать сейчас, когда выезжаете ут…
– Делай, что велела.
– Слушаю, мэм, – сказала Лувиния. Вышла. Я смотрел, как бабушка ужинает – в шляпке, пряменько надетой на макушку, – а Ринго за спиной у бабушки косил на меня зрачками.
– А почему б не оставить зарытым? – сказал я. – Зачем еще такая тяжесть лишняя повозке. Джоби говорит, в сундуке весу тысяча фунтов.
– Вздор! – сказала бабушка. – И пусть даже десять тысяч…
Вошла Лувиния.
– Они приготовят, – сказала Лувиния. – А я хотела бы все ж таки знать, для чего выкапывать с вечера?
Бабушка поглядела на нее.
– Мне сон приснился прошлой ночью.
– А-а, – сказала Лувиния с тем же выражением лица, что и у Ринго; только Лувиния меньше вращает зрачками.
– Мне снилось, будто вижу из моего окна, как некто входит в сад, идет под яблоню и рукой указывает, где зарыто, – сказала бабушка, глядя на Лувинию. – Темнокожий некто.
– Негр? – спросила Лувиния.
– Да.
Лувиния помолчала. Затем спросила:
– А вы того некта признали?
– Да, – ответила бабушка.
– Кто ж он такой, не скажете?
– Нет, – ответила бабушка.
Лувиния повернулась к Ринго.
– Иди скажи дедушке и Люшу, чтоб с фонарем и заступами шли на задний ход.
Джоби с Люшем сидели в кухне. Джоби ужинал в углу за плитой, поставив тарелку себе на колени. Люш молча сидел на ящике для дров, держа оба заступа между колен, и сразу я его не заметил – его закрывала тень Ринго. Лампа светила на столе, отбрасывая тень от наклоненной головы Ринго и от руки его, трущей стекло фонаря, ходящей вверх-вниз, а Лувиния встала между нами и лампой, уперев руки в бока и затеняя собою полкухни.
– Протри его как следует, – сказала она.
С фонарем шел Джоби, за ним – бабушка, за нею – Люш; мне видна была ее шляпка, и голова Люша, и сталь двух заступов над его плечом. Мне в шею дышал Ринго.
– Как считаешь, который из них ей приснился? – сказал он.
– А ты у нее спроси, – сказал я. Мы шли уже садом.
– Ага, – сказал Ринго. – Поди спроси у нее. Спорим, если б она тут осталась, то ни янки бы, ни кто б другие не посмели полезть к сундуку, и сам даже хозяин Джон поостерегся бы соваться.
Они остановились – Джоби с бабушкой, – и бабушка стала светить взятым у Джоби фонарем, подняв руку, а Джоби и Люш вырыли сундук, закопанный в летний приезд отца, в ту ночь, когда Лувиния привела меня и Ринго в спальню и даже лампу не зажгла проверить, как легли, а после то ли глянул я в окно, то ли приснилось мне, что глянул и увидел в саду фонарь… Потом мы пошли к дому – бабушка впереди с фонарем, а за ней, с сундуком, остальные; Ринго и я тоже помогали тащить. У крыльца Джоби повернул было к повозке.
– В дом несите, – сказала бабушка.
– А мы сразу и погрузим, чтоб утром не возиться, – сказал
