и подзаголовка «Роман из современной курортной жизни» значилось, что перевёл его с японского некий князь Моцвишвили. Прочитав это, Барсов не особенно удивился. Грузинский народ неспроста славится своей гордостью, и пусть там в каждой деревушке по князю, каждый из них невероятно гордится своей родовитостью и может перечислить предков чуть ли не до десятого колена. Такому князю легко сознаться в том, что он обеднел, ведь это зависит исключительно от фортуны. Однако для него немыслимо скрывать своё благородное происхождение. Пусть знает всё простонародье, что князь Моцвишвили всегда к их услугам и готов перевести что-нибудь с японского.
А в качестве издателя был указан тот самый Тихомиров. И, оглядывая книгу, Барсов был вынужден признать, что монгольский наниматель этого Драгоманова выбрал весьма подходящее издательство. Если они вправду возьмутся печатать изречения тибетских мудрецов, то эти издания внушат народу уважение уже одним своим видом.
– Что-нибудь ещё? ― приказчик так неожиданно прервал мысли Барсова, что сыщик даже скривился.
– Я думаю, этого будет достаточно, чтобы поразить моего японского коллегу. И ещё один вопрос: вам не попадался среди авторов, или, возможно, где-нибудь в разговорах о современной Японии имя Канако Харухи?
– Смею заверить, нет. Но вы можете оставить свой адрес, и мы пришлём извещение, когда книги этого автора будут доступны для заказа.
Барсов оставил адрес ― разумеется, не свой, а департамента полиции, ― и вышел из магазина. Колокольчик на дверях недовольно звякнул ему вслед.
Конечно, сама по себе книга ничего не значила. И это могло быть простым совпадением. Или, что ещё хуже, его догадка указывала на банальное совпадение, и для его разгадки нет никакой нужды гонять по городу целого сыщика. К примеру, Драгоманов мог обсуждать своего монгольского заказчика с японкой, и она посоветовала обратить внимание на издателя, который печатает самого прославленного японского писателя современности. Точно так же, как купцы вешают у себя на лавках объявления, что они не просто какой-нибудь очередной купец Пирогов, а поставщик Императорского двора или, на худой конец, какого-нибудь князя. Пусть даже это разорившийся князь вроде того же Моцвишвили.
Барсов уже знал, с кем ещё в Москве нужно потолковать об этом деле. И это был не востоковед.
Но добираться к нужному человеку было довольно долго, и пока он дошёл по людной улице до стоянки извозчиков, его мысли успели принять другое направление. Может быть, тема неожиданно купленной книги японского автора, а может быть, близость громадины Большого театра повлияла на него так сильно, что, прежде чем ехать, Барсов решил заглянуть к знакомому антрепренёру Залузину.
В своё время Барсов очень помог этой художественной натуре избежать столкновения с законом и теперь мог, при желании, добыть хоть билет на любой ряд, хоть подробные сведения о личной жизни и месте проживания любой из актрис Императорского театра.
Поднявшись по ступенькам,
