слухи, что через неделю южная армия отправится в наступление, но никто из солдат не знал, куда будет направлен этот удар.
Туман застилал все вокруг, он был настолько плотным, что нельзя было разглядеть человека, стоящего на расстоянии вытянутой руки. Рано утром воздух разрезал гул боевого рога. Под прикрытием тумана враг подошел вплотную к стене. В одно мгновение сотни огненных стрел взметнулись в небо и обрушились на аванпост, превращая все в горящий ад. Происходила полная неразбериха, новобранцы бегали по территории аванпоста как потерянные дети, не знающие, что делать. Кто-то раздавал указания, но туман ограничивал видимость, огненные стрелы продолжали падать с небес, горели несколько казарм и бытовых построек. Кое-как командирам удалось поставить в боевые порядки своих подчиненных. Прозвучала команда: «Щиты поднять!» Из-за едкого запаха дыма, слезились глаза. Прозвучал глухой стук, затем еще один – это таранили ворота. Николас со своими новыми товарищами находился в ближайшей к воротам роте. Они первыми должны были принять на себя удар. Удары в ворота продолжались, туман постепенно рассеивался, но видимость по-прежнему оставалась ограниченной. Наконец ворота поддались под ударами тарана, дубовый засов затрещал и разлетелся на две половины. В открывшиеся ворота, будто дикая река влетела толпа людей в небесно-голубых доспехах. Они размахивали мечами и топорами, яростно кричали что-то на незнакомом Николасу языке, началось сражение.
Пространство заполнилось лязгом мечей, хрустом костей и треском лопающихся черепов. Пронзительные вопли умирающих ужасали живых. Николас не видел, как вокруг него соратники падали за мертво один за другим. Он искусно парировал атаки и разил своим мечом противников. Рана в плече еще болела и каждый удар по его щиту отдавался тупой болью в плече, но этой боли было недостаточно, чтобы отвлечь его. В голове его была лишь одна мысль: «Я должен выжить, я обещал вернуться». С Каждым ударом своего меча, с каждой парированной атакой, сил у него становилось все меньше и меньше. Казалось, что количество врагов не уменьшалось, они продолжали врываться в пробитые ворота. Бой длился уже около часа, силы защитников шли на спад, а на место каждого убитого врага приходили два новых. Под натиском нападавших, защитники начали отступать, боевой строй был сломлен, казалось, что враги нападают со всех сторон. Слышны были крики, но разобрать, что кричат, Николас не мог. Он увидел, как недалеко от него бьется белокурый Леонид, глаза его были наполнены ужасом, он истошно вопил и махал мечем во все стороны, совсем позабыв о полученных уроках. Мгновением позже Николас стал свидетелем, как его молодого друга пронзили копьем, древко вошло глубоко в живот. Николаса обуяла ярость, он бросился в сторону друга, но путь ему преградили двое нападавших. Он забыл о боли в плече, забыл о том, что обещал выжить и вернуться, его рассудок помутился от ярости. Злость была не на человека, убившего его, а на всех тех, кто причастен к развязыванию войн. На тех, кто отправляет молодых людей гибнуть на полях сражений вместо себя. Именно они виноваты в смерти юноши, они повинны
