шеи Джессики. Норткот высоко поднял брови. Ровные белые зубы ярко выделялись на фоне бронзово-смуглой кожи его красивого лица, и у Джессики вдруг сладко заныло сердце от какого-то непонятного чувства.
– Вы думаете, я поверю, что до сегодняшнего дня вы и не подозревали об огромном наследстве? Не знали, что ваш сводный брат жив? – Он взял ее за подбородок. – Думаю, это не так.
– Я говорю правду. – От его прикосновения Джессика начала дрожать. И ее голос – тоже. – Если вы не верите мне, спросите герцога Холлингсворта. Я знаю, что вы с ним в хороших отношениях. Он все подтвердит.
Норткот тут же убрал руку, как будто ее слова обожгли его. Он отшатнулся, словно ему было противно находиться рядом с ней.
В кабинете воцарилась звенящая тишина. А потом Норткот зашел за свое кресло, облокотился о него и, глянув на нее, спросил:
– Какое отношение это имеет к герцогу?
– Никакого. Но он может подтвердить, что я говорю правду.
Джессика смотрела в лицо графу, пытаясь понять, о чем он думает. Но на нем застыла холодная непроницаемая маска, сквозь которую было невозможно прорваться.
– Он подтвердит вашу ложь, потому что сам и послал вас с деньгами. А идею с замужеством придумали вы, да?
Джессика лишь покачала головой. У нее больше не было сил защищаться.
Норткот наклонился вперед и облокотился о спинку кресла, которая разделяла их.
– Вы правда думали, что я женюсь на вас? Правда считали, что мое положение настолько ужасно?
Джессика вздрогнула, как будто ее ударили по лицу. Ей не следовало приходить сюда. И о чем она только думала, собираясь доверить свою жизнь совершенно незнакомому мужчине? Нужно было сразу понять, что граф не захочет себе такую жену, как она.
Норткот продолжал ее допрашивать:
– Вы думали, я поверю, что вы решили по своей воле отказаться от богатства?
– Я не предполагала, что вы усомнитесь в моей честности. Мне казалось, вы примете мое предложение, поскольку так же сильно нуждаетесь в деньгах, как я в вашем имени.
Прищурив глаза, граф спросил:
– Вам так важно стать графиней?
Это обвинение стало для Джессики еще одной пощечиной. Норткот не поверил ни единому ее слову. И не хотел помочь ей. Удивительно, что это стало для нее неожиданностью. Графы не берут в жены девушек с таким пороком, как у нее, даже если у тех есть огромное состояние.
Он отказал ей, отнял единственную надежду на защиту от сводного брата. Джессика взяла сумочку и встала со стула.
– Куда это вы собрались?
– Домой.
– Нет! – Приказ графа прозвучал как угроза: – Подойдите сюда.
Джессика не двигалась.
– Я сказал – подойдите сюда.
Тогда она неуверенно шагнула к нему. Шагнула, расправляя плечи – Джессика не хотела, чтобы Норткот увидел ее сломленной, испуганной.
– Почему
