не ожидала этого поцелуя. Но Саймон продолжал целовать ее, и скоро они стали мягкими. Казалось, Джессика смирилась с его вторжением, и оно даже понравилось ей.
Сначала его странная гостья уперлась сжатыми в кулаки руками ему в грудь, пытаясь оттолкнуть его. Но потом Саймон скорее почувствовал, чем услышал, как Джессика сладко вздохнула, а потом расслабила пальцы и коснулась его, сначала робко, затем все более уверенно.
Саймон запустил руки в ее волосы, освобождая их от шпилек. Они упали блестящей темной волной до самой талии. Чтобы ему было легче ее целовать, он чуть запрокинул голову Джессики и с еще большей жадностью впился ей в губы.
Проклятие! Он никак не мог оторваться от них.
Саймон одной рукой обнял ее за талию и крепко прижал к себе. Другой взял Джессику за щеку. Ее кожа была мягкой и гладкой, словно новая бархатная ткань. Саймон без остановки пил сладость ее губ. Смаковал, пробовал вкус Джессики, наслаждаясь ощущением близости ее теплого тела. Но ему хотелось большего.
Он медленно провел большим пальцем по ее щеке, подбородку и остановился как раз под нижней губой. Ему осталось немного нажать там, и Джессика открылась ему навстречу, словно только и ждала момента, чтобы подчиниться ему.
Язык Саймона проник в медовую сладость ее рта, ища спрятанное там сокровище. Джессика сначала замерла, а потом опять сжала руки в кулаки и попыталась отстраниться.
Но Саймон не мог допустить, чтобы их поцелуй прервался. Он обхватил ладонью ее затылок, не давая ей отодвинуть голову. Джессика тихо застонала и ударила кулаками ему в грудь – один раз, другой, а потом остановилась.
Боже, помоги ему! Он нашел сокровище, которое искал. Его язык коснулся языка Джессики. Отстранился. Потом нашел его снова.
Джессика вцепилась пальцами в его плечи, и так сильно, что вместе с материей рубашки захватила кожу. Саймону стало больно. Но источником боли был не маленький кусочек тела под ногтями Джессики, а сердце. И эта боль поглощала его целиком.
Саймон не понимал, что с ним происходит. Последним отчаянным напряжением воли он заставил себя прервать поцелуй. Глянув в глаза Джессике, Саймон увидел, что они затуманились. Ее взгляд стал влажным, чувственным.
– Кто ты? – хрипло прошептал он. – Что ты со мной делаешь? – Саймон тяжело перевел дыхание, а потом вопреки всякому здравому смыслу снова потянулся к ее губам. Они влекли его, словно ручей умирающего от жажды путника.
Он впился в рот Джессики, выпивая ее сладкую влагу, делясь с ней своим жаром. И Джессика не отвергала его, а давала утолить страсть.
С каждой лаской его губ и языка Джессика становилась все щедрее. Схватившись тонкими руками за плечи, она возвращала ему поцелуи с самозабвением, которое он никак не мог объяснить. Джессика открывалась навстречу ему, двигалась в такт с ним и требовала от него больше, чем Саймон мог дать в своем нынешнем состоянии.
От его хваленого самоконтроля почти ничего не осталось. Крепкие стены,
