скорбно сложенные губы, но вижу лишь их бесстрастные маски, бледные и пустые. Одна только Борока выглядит так, словно вот-вот расплачется, но её ладонь прижата к губам, а ногти прорезали на щеке кровавые полумесяцы.
Я давно уже не ждала от них любви, но мне всё равно стало больно от того, с какой лёгкостью они отдавали меня. Я – хорошая охотница, одна из лучших в деревне, пусть я и не умею ковать себе наконечники для стрел. Годами я выполняла для Вираг тяжёлую работу, пусть даже всё время бормотала проклятия. Я убила и освежевала половину дичи на их пиршественных столах.
Но ничто из этого не имеет значения. Не обладая ни каплей магии, единственное, на что я гожусь, – это стать жертвой.
Теперь я сижу на спине кобылы, сжимая поводья онемевшими пальцами. Жофия неохотно заплела несколько прядей моих волос в дюжину тонких причудливых косиц, тонких, как рыбьи кости, а остальные струятся по спине, свежевыкрашенные в белый. Волчий плащ наброшен на плечи, и я помню каждое из тех мгновений, когда мечтала иметь свой собственный. Такое ощущение, что Иштен играет со мной самую жестокую свою шутку.
– Поехали, – резко произносит капитан.
На этом и закончился их визит. Они приходят, забирают и уходят. Наше селение заплатило дань – жестокую, человеческую дань, – и это всё, чего хотят Охотники. Холодная краткость всего этого заставляет меня ненавидеть их ещё сильнее.
Моя лошадь бежит вперёд, чтобы присоединиться к Охотникам, стоящим на краю леса. Их длинные тени омывают наше селение, словно тёмная вода. Когда я приближаюсь, то слышу шелест листвы, шёпот ветра, словно зовущий меня по имени. Скорее всего, у меня просто разыгралось воображение, ведь я надеялась хотя бы на единственное слово прощания. Деревья действительно говорят, но на языке, который все мы давно перестали понимать, – на языке, который даже старше древнерийарского.
Встречаю безжалостный взгляд капитана. Я не оглядываюсь, когда моя лошадь пересекает порог Кехси и Эзер Сема, но деревья смыкаются за мной, сплетаясь в кружево тонких ветвей и колючих зарослей, словно лес поглотил меня целиком.
Глава вторая
Мне никогда не доводилось оказываться в лесу ночью. Как только солнце садится, мы не отходим далеко от границ Кехси, где деревья зелены летом и сбрасывают листву осенью. И, разумеется, мы не забредаем в истинный лес – чащобу за кромкой знакомого леса, клокочущую, тёмную. Здесь деревья не подчиняются законам богов, повелевающим меняться с каждым сезоном или расти вверх, протягивая к небу изящные ветви. Мы проезжаем мимо деревьев в их полном весеннем наряде, с пышной листвой и тонкими белыми цветами, а потом – мимо гниющих мёртвых деревьев, почерневших до самых корней, словно их поразила мстительная молния. Мы проезжаем мимо деревьев, обвивающих друг друга, словно два древесных любовника, заключивших друг друга в вечные объятия. А потом – мимо тех, чьи ветви гнутся к земле, словно их тянет не к небу, а к глубинам Подземного Мира.
Я даже не думаю бояться леса – страх перед Охотниками поглощает
