белые волосы торчали в разные стороны, глаза подкрашены очень неумело, и кое-где размазалась тушь. Кроме того, помятая одежда висела на ней, будто она из неё давно выросла.
За время лекции я старалась не смотреть на Алину, но заняться больше было, в общем-то, нечем. Преподавательские отчеты о составе и происхождении Вселенной не сильно меня интересовали. Но все же волей-неволей я начала прислушиваться к голосу профессора по фамилии Матвеев.
– Теория Большого взрыва имеет наибольшее число сторонников, но, в любом случае, это только теория, имеющая недостатки и условия, которые в настоящее время невозможно проверить.
Преподаватель стоял в нескольких шагах от меня в сером костюме. Он выглядел на пятьдесят и постоянно тер указательный и средний пальцы правой руки о большой. Вскоре я догадалась, что привычка выработалась от постоянного контакта с мелом: он будто отряхивался от него.
– Существует несколько других вариантов происхождения Вселенной, – продолжал Матвеев, – но они сталкиваются с ещё большим количеством противоречий. Таким образом, только одно может ответить на все вопросы, связанные с возникновением, развитием Вселенной, а также построить прогнозы на будущее, и это…
Он обернулся к студентам, явно ожидая услышать продолжение своей мысли от них.
– Единая теория поля, – проговорили двое парней, сидящих справа от меня.
У них получалось очень слаженно отвечать на все вопросы всех профессоров, из чего я справедливо сделала вывод, что Никита и Михаил, так называемые, светлые умы этого вуза.
Единая теория поля же вызвала поток воспоминаний в моей голове. Такое ощущение, что в этом городе любое сказанное кем-либо слово способно вызвать обращение к моей памяти. Чуть поразмыслив о прошлом, я подняла руку вверх. Матвеев сию же секунду обратил на меня внимание.
– Да? У вас вопрос?
– А что если единой теории не существует? Такой вариант рассматривается сообществом ученых?
Никита повернул своё лицо в мою сторону, и Михаилу пришлось вытянуть шею, чтоб выглянуть из-за соседа по парте и посмотреть на меня. Никита со свойственным ему (как мне показалось) высокомерием чуть усмехнулся моему вопросу. Михаил же смотрел так, будто мы находимся на церковной службе, а я поставила под сомнение существование Девы Марии и самого Иисуса.
Однако Матвеев только кивнул и ответил спокойно:
– Хороший вопрос, ммм… к сожалению, я не знаю вашего имени.
– Маргарита Остен.
– Остен – красивая фамилия. Вы иностранка?
– Англичанка наполовину, – солгала я, удивившись столь личному вопросу.
– Так вот, Маргарита, вы задали на самом деле отличный вопрос. Не доказана не только единая поля, но и, собственно, сам факт того, что подобная теория существует. Однако физиков всего мира объединяет вера в то, что в нашем мире все взаимосвязано…
– И
