покидал дворец.
– Почему это?
– Потому что принцу это запрещено, – сказал Василий. – Ты же сама видела, какой он болезненный парень. Королева Ваниль с него чуть ли не пылинки сдувает и всячески оберегает от любых… опасностей.
– Опасностей? Это прогулка по яблоневым садам-то опасна? – Лида покачала головой. – Да и не выглядел принц Безе болезненным. Бледноват, конечно, но это и не удивительно, если все время взаперти сидеть.
Лида и в самом деле не считала принца Безе болезненным. Другой вопрос: если ему было запрещено покидать пределы дворца, то как он оказался так далеко от дома, в садах маркизы де Тарт? Почему никто во дворце не заметил его пропажи? Должны же были быть у него гувернантки и учителя, которые бы обязательно заметили, что их принца нигде нет.
– Он был там не один, – сказала Лида. – С ним был Горький.
– Горький? – Василий нахмурился и взглянул на Пастилу. – Какая знакомая фамилия… Разве он не подопечный Трюфеля?
– Неужели ты говоришь о господине Максиме? – спросила Пастила у Лиды. – Вы с ним знакомы?
– Пацан Трюфеля? – Зефир плюнул себе под ноги. – Он-то тут каким боком?
– Вы все знаете, о ком я говорю? – удивилась Лида. – Это… неожиданно.
«И кто такой этот Трюфель?»
– Так при чем здесь господин Максим, Лида?
– При том, что с принцем Безе в садах маркизы был Максим Горький. И, предугадывая твой следующий вопрос, отвечу, что абсолютно в этом уверена. Я уже трижды с ним встречалась: в садах, на балу и сегодня на конкурсе.
«И еще тогда, в кондитерском…»
– И я его ни с кем другим не перепутаю, – Лида кивнула сама себе, будто подтверждая свои слова. – Тип он тот еще, гадкий, под стать фамилии.
– И все же… – Пастила, казалось, выглядела растерянной. – Ни за что не поверю, что Трюфель что-то знает об этом.
– Он мог ничего и не знать, – сказал отец Лиды, положив руку на плечо Пастилы. Это был успокаивающий жест, но Лида так и не смогла понять, по какой причине Пастила нуждалась в такой поддержке. – Давай для начала обо всем его расспросим и не будем строить догадки.
– Ты прав, – согласилась с ним Пастила, но по подрагивающим губам было видно, как она нервничала. – Как только вернемся в Баттенберг, я распоряжусь, чтобы Трюфеля и господина Максима немедленно привели во дворец для разъяснений. Думаешь, господин Максим может что-то знать?
– Возможно. Он ведь приближен ко двору и с принцем, как я знаю, дружен. Но тебе об этом должно быть известно куда больше, чем мне.
– Так Горький и принц Безе – друзья? – уловив суть разговора, спросила Лида. – Ни за что не поверю.
– Почему?
– Потому что Горький тот еще хам, а принц Безе… – Лида задумалась, и ее губы растянулись в блаженной улыбке. – Принц – это принц, совершенно другой уровень.
– И все же эти двое близки, – сказала Пастила,
