устраиваясь на полу.
– Мам, дай я тебя подниму, – говорила Эйлин.
– Я тут посплю.
– На полу нельзя спать!
– А я буду, – промямлила мама.
Когда она сердилась или была пьяна, возвращался ирландский акцент.
– Холодно на полу. Дай я тебя уложу в постель.
– Отстань…
– Не отстану!
В конце концов Эйлин сдалась и прилегла на мамину кровать отдохнуть, а проснулась, когда хлопнула дверь – отец вернулся. Он сегодня работал в баре. Эйлин выглянула на кухню. Отец сидел за столом и пил воду из стакана.
– Уложишь маму? Она на полу заснула.
Отец молча встал. Эйлин вдруг сообразила, что он при ней ни разу не входил в эту комнату, если не считать той ссоры с мистером Кьоу.
В падающем из кухни свете мама была похожа на кучу грязного белья. Отец поднял ее так легко, словно запросто мог сделать это и одной рукой. Стройные ноги и руки бессильно повисли; мама крепко спала. Отец уложил ее в постель и долго стоял над ней. Эйлин слышала, как он прошептал: «Бриджи» – не столько ей, сколько себе самому. Потом укрыл маму одеялом до самого подбородка.
– Ты тоже ложись, – сказал отец, закрывая за собой дверь.
– Представьте себе весь наш район, Вудсайд, поросший лесом, – говорила сестра Мэри-Элис на уроке в восьмом классе. – Давным-давно, мальчики и девочки, здесь было огромное имение – больше сотни акров. Когда-то весь этот район до последнего дюйма принадлежал одной-единственной семье, чья история восходит к первым дням освоения Америки.
Тут сестре пришлось немного помолчать – под окнами школы зафырчал мусоровоз. Свернутая в трубку карта над классной доской слегка покачивалась. Эйлин представила себе, как карта разворачивается и стукает учительницу по голове.
– Внук одного из пуритан – основателей города Кембридж в штате Массачусетс купил большой участок земли и построил ферму неподалеку отсюда.
Сестра прошлась по классу, показывая ученикам книгу, раскрытую на странице с изображением фермы.
– Его наследники перестроили ферму, сделав из нее усадьбу. – Сестра буквально выплюнула это слово. – Из просторного холла усадьбы можно было попасть в парадную гостиную. Имелась и еще одна гостиная, с огромным камином. Большая кухня, медный дверной молоток, снаружи – фруктовый сад.
Сестра перечисляла достоинства дома таким тоном, словно зачитывала обвинения в суде.
– Сменилось несколько поколений, и дом был продан торговцу из Южной Каролины – он вел дела на Манхэттене, а в поместье приезжал на выходные. Во второй половине прошлого века, с развитием железных дорог, некий предприниматель увидел здесь возможность поживы. Он вырубил в поместье лес, осушил болота, наметил улицы, по которым вы ходите сегодня, и разбил всю землю на участки – их получилось около тысячи. Эти участки он распределил
