пламя без оглядки! Но… Что памяти жалкий бриз? Подобно скудному глотку, он способен лишь пробудить и усилить жажду, однако возможно ли ухитриться испить из потока времени столько развоплощённого прошлого, чтобы остаться в давным-давно минувшем, но до сих пор наполненном золотым дыханием солнца фрагменте навсегда?..
– Эй! Ты там заснул, что ли? – развеял видения Марта нетерпеливый шёпот старика. – Зови давай!
Март мотнул головой, выдохнув из себя остатки тающих образов, и проговорил негромко, в точности, как учил его маг:
– Максу-у-у-д…
Эхо подхватило имя и понесло его куда-то очень далеко, повторяя на все лады – то громче, то тише…
«Как глубоко», – подумал Март.
– Глубоко-о… – согласилось эхо.
«Слуховые галлюцинации, – решил Март. – Наверное, к голове слишком сильно прилила кровь».
– Кровь!.. Кровь!.. – возбуждённо подхватило эхо.
Свело горло и заломило скулы. И на языке стало солоно, будто во рту действительно появилась кровь. Откуда?
– Отту-у-да… – объяснило эхо.
– Ты что там мелешь, парень? – просочился к тонущему во тьме Марту встревоженный голос мага. – Зови, кому говорят!
Март сглотнул, избавляясь от кома в горле.
– Максу-у-д!
– Ма-а-кс-с-с-у-уд… – змеёй поползло в глубину пещеры и затихло – погасло?
Март подождал, прислушиваясь, затем набрал в лёгкие воздуха и – замер, угадав далёкий, на пределе слышимости, вздох:
– А-а-ах-у-у-х-х-х… Ма-а-кс-с-с-у-уд…
Это… имя! Брошенное Мартом в бесформенную и безграничную, лишённую привычного пространства, а может даже и времени, неизвестность – оно вернулось обратно! И загуляло вокруг, зашелестело, зашептало на разные лады, обволакивая замершего спасателя.
– Макс-с-у-уд… – дохнуло в самое ухо.
«Кто это?» – мелькнула мысль.
– Кто-о это-о-о? – отозвался шёпот.
– Я… – растерялся Март.
И – словно озарение: «Это же он, Максуд!»
– Кто-о-о?
– Я! Я! Э-э… Аваз! – вовремя вспомнились инструкции старика.
И Март не удержался, закричал:
– Сюда! Я здесь! Сюда!
Движение воздуха – по щеке будто языком лизнуло – и кто-то вдруг крепко схватил за вытянутые вперёд руки, за самые кисти. Март вздрогнул от неожиданности, но тут же, совершенно рефлекторно, ответил на это своего рода рукопожатие, почувствовав в ладонях тонкие и твёрдые, как горсть карандашей, но по-каменному холодные пальцы.
– Держись! – простонал Март, пытаясь зацепиться мысками ботинок за неровности пещеры: он начал соскальзывать вниз под уклон – впору было пожалеть о слишком гладких, лишённых углов и зазубрин камнях.
