его разум, эмоции, и ещё что-то – глубинное, животное – всё слилось, перемешалось, как металлы в доменной печи. Расплав бурлил – безличное, бесформенное, дикое «оно», состоящее из тысячи тысяч неуправляемых потоков, – поглощая остатки сознания, одержимый поиском выхода.
– Ещё давай! – сквозь шум кипящего котла донёсся знакомый голос, и Март ухватился за него – хоть какая-то опора, хоть какой-то проводник в этой пылающей круговерти!
Он следовал за своим лоцманом, а тот, похоже, знал своё дело, и скоро одержимость каждого потока сконцентрировалась в общем намерении: перебороть неподатливую, инертную массу преграждающего путь к свободе камня. Все частные векторы желаний и стремлений оказались сложены в один, направленный на конкретную цель. Никакие отклонения невозможны: либо он, Март, этот пышущий жаром сплав, свернёт проклятую глыбу – либо она раздавит его! Вектор задан, и, подчиняясь ему, каждое мышечное волокно, каждый нервный импульс – все резервы включились и работали сейчас на пределе, превратив Марта в сжигающий сам себя сгусток огня!
– Ещё!!! – напористо требовал голос мага.
Даже сумасшедший звон до боли переполнившей Марта энергии не мог заглушить его – и Март безропотно следовал приказу.
– Ещё!!!
Ещё добавить (хоть сколько-то!) кипящих эмоций – вконец ослепляя рассудок, сжигая дотла нутро!
– Ещё!!!
Ещё выжать хоть каплю (пусть самую последнюю!) усилий – до предела раскаляя натянутые провода нервов, разрывая мышцы и сухожилия в клочья!
– Ещё!!!
Ещё немного! Ещё чуть!..
Казалось, предел возможностей пройден и всё, что могло дать энергию, выжато напрочь – но голос не отставал:
– Ещё!!! Ещё!!! – толкал он и пинал, задавая ритм сердцу.
Этот ритм заставлял рождаться в самом центре огненного клубка, которым воспринимал себя Март, гудящие волны, что судорогой прокатывались через всё тело и били в холодную тёмную тушу никак не желавшего пробуждаться камня – ещё раз, и ещё, и ещё…
Невероятно, однако упрямая каменная махина уступила напору! Она поднялась неохотно, как пробудившийся от сна медведь, замерла на мгновенье, раздумывая, и, преодолев критическую точку, повалилась набок, с хрустом перемалывая щебень под собой в мелкий песок.
Пастух отпрыгнул удивительно резво для своих немалых габаритов. А Март… Валун потащил его за собой: руки прилипли – не оторвать! Паника, в мгновение ока спалив остатки сил, заставила Марта дёрнуться всем телом. Перед глазами вспыхнуло салютом и рассыпалось звоном в ушах, боль резанула ладони – такая острая, будто содрали кожу до самого мяса!
– А-а-а! – крик вырвался сам собой, и Март отлетел от камня сорвавшейся с крючка рыбёшкой.
Тут же подскочил старик:
– Ш-ш-ш! – и зажал Марту рот. – Тихо! Не ори! Не время и не место!
Март мотнул головой, освобождаясь от неприятно костлявой и сухой стариковской клешни,
