тебе хоть какую-нибудь обиду.
– Да нет же, нет!
Смутившись, она опять потупила взор свой. Любуясь ею, льстец осознал, что хоть его первый шаг оказался вполне удачным, следующий легко может стать последним. Он засопел, чтобы обозначить досаду.
– Напрасно я не сдержался! Мои слова – это оскорбление Бога.
– Твоего Бога? Но почему? Они так красивы!
– В этом-то всё и дело. Я никогда не находил для него более красивых и честных слов. Да, клянусь – ни разу, даже когда просил сохранить мне жизнь!
Как он и предполагал, по её челу пробежало лёгкое облачко.
– И о чём же ты хочешь просить меня? – прозвучал вопрос.
– Ни о чём. К сожалению, ты – не Бог. А я не язычник, чтобы обращаться к ветру.
– Значит, я – ветер?
– Да. Ты умеешь открывать звёзды и гасить их.
Соскочив с борта, она перегнулась через него и стала глядеть в морскую пучину. Потом спросила:
– А как ты понял, что я сама сочиняю песни?
– Да очень просто. Все они – про тебя.
– Тебе ли судить об этом? Ты меня знаешь только два дня!
– Нет. Это ты меня знаешь только два дня. А я тебя знаю уже два года.
Выпрямившись, она взглянула на него дико.
– Как это может быть? Ведь я тебя прежде нигде не видела!
– И я тебя тоже нигде не видел. Прежде. Я видел тебя потом.
– О, боги! – не удержалась она от громкого возгласа, – Иоанн! Ну что ты за человек? Ты меня измучил! Я скоро сойду с ума от твоих загадок! Как ты мог видеть меня потом? Потом ещё не настало!
– Тише, Настася, тише! На нас ведь смотрят!
Действительно – не только гребцы, но и Всеслав, Хват, гусляр и оба приятеля Феофано, собравшиеся в эту минуту на корме завтракать, обернулись на крик Настаси.
– Давай присоединимся к ним, – сказал Иоанн.
– Нет, – решительно замотала головой девушка, – расскажи мне всё! Я желаю знать.
– Я всё тебе расскажу. Только не сейчас.
– А когда? Когда ты раскроешь мне свою тайну?
– Ночью.
– Ну, хорошо. Я тебе поверю.
Гребцы у вёсел чередовались, так что корабли двигались с быстротою неторопливо идущего человека. Солнце палило сильно.
– Когда мы увидим берег? – спросил Георгий Арианит, наливая себе вина. Всеслав был довольно мрачен и молчалив.
– Если повезёт, то через три дня, – проговорил он, – а если, к примеру, случится буря, то вряд ли мы его вообще увидим.
– А что, есть признаки приближения бури?
Всеслав ответа не дал. Он быстро ел мясо и пил вино.
– Ветер будет, – посулил Хват, – то, что нам сейчас дует в борт – не ветер, а вздохи печальной девки в светлице.
– Настася что-то не в духе, – заметил Спирк, поглядев на девушку, – что с тобой, моя драгоценная? Чем тебя обидел патрикий?
– Со
