объединенных в локальную сеть компьютеров не было и в помине. Инженер подбрасывал уголь в топку одной-единственной наковальни, работающей на паровой тяге и подключенной к массивной турбине, которая занимала главное место в деревянном складе на территории шахты. В помещении сильно пахло дымом и машинным маслом.
Я неуверенно поднялась на ноги, обводя взглядом грубые стены с выступающими на досках тут и там каплями смолы. Шахтеры Флин-Флона наткнулись здесь на Машину времени всего пятнадцать лет назад; таким образом, из всех пяти Машин эта была обнаружена в самую последнюю очередь. Следовательно, путешественники, использующие Флин-Флон, для того чтобы проникнуть в прошлое раньше 1878 года, оказываются в полном одиночестве на каменистом берегу красивого озера. Никаких наковален, ни даже жалкого сарая – ничего. Имея специальную подготовку, путешественник может обычными камнями выстучать условный код для интерфейса Машины и возвратиться в настоящее. Но меня этому не обучали, поэтому Машину Флин-Флона я использую только для изучения конца девятнадцатого и двадцатого столетий. Для того чтобы попасть в более раннее прошлое, я отправляюсь в Ракму или Аттирампаккам, где Машины были обнаружены тысячи лет назад. С их помощью можно попасть в очень далекое прошлое, где тебя встретят жрецы и писцы давным-давно исчезнувших государств и мастера, обученные выбивать коды для интерфейса рукой. Двумя другими Машинами, в Золотом руднике «Супер Пит» недалеко от австралийского городка Калгурли и в малийском Тимбукту, я никогда не пользовалась. Если только нет крайне веских причин отправиться в другие места, грант обычно покрывает расходы на дорогу лишь до ближайших Машин.
В дверях появился свет, и я увидела встречающего. Белый мужчина, с изящно закрученными усами, в пыльном пальто, при входе – снятая шляпа.
– Откуда вы? – В его голосе чувствовался легкий французский акцент уроженца Квебека.
– Несколько десятилетий вверх по течению. – Я показала ему свою татуировку. – Из 2022 года.
– Добро пожаловать. Как там у вас погода?
– Я отправлялась осенью, так что было промозгло и сыро.
Усмехнувшись, мужчина потер руки.
– Уверен, вы будете рады попасть в весеннюю жару! Какое у вас дело?
– Я геоученый из Калифорнии, и я здесь, чтобы посетить Колумбову выставку в Чикаго.
После этих слов мужчина начал распространяться про чудеса, которые меня ждут на выставке. Всем, кто жил в эту эпоху, было известно про первую Всемирную выставку в Америке, которую в начале девяностых годов девятнадцатого века называли Колумбовой в честь четырехсотлетия первого прибытия Христофора Колумба в Америку. Мы сидели на бревне на улице, где было ненамного теплее, чем в том месяце, который я покинула, и я тщетно пыталась соскоблить грязь со своих ботинок. Я еще никогда не появлялась мокрой – вся вода исчезала в «червоточине». Я вспомнила намерения последователей Комстока
