еде принесли, – строго сказал Вовка.
– Ну и что? Все равно надо хотя бы половину одной Мишке выделить, он молодец – и лепешку свою отдал, и пацана погибшего тащил, и лед колол, и вообще с нами пошел, хотя никогда на уроках черчения не был, не дорос еще до них…Короче, я вниз, за снегом.
Пока Олег ходил на улицу, ребята поочередно поддерживали младшего, что бы тот не свалился на ледяной пол.
– Я до войны изюм не любил, из булок выковыривал, представляете?! – неожиданно проговорил Данька, глядя в стену, – эх, сейчас бы этого изюмчика…Я бы, наверное, целый килограмм зараз съел, или даже два…Когда война пройдет, я первым делом пойду в магазин за изюмом. То-то мать удивится!
– А я белый хлеб не ел, только французскую булку, во, дурак-то был- протянул Севка, – ну, ничего, когда-нибудь наемся и булками, и хлебом!
А Вовка, пожав плечами, сказал:
– А я все люблю, даже лук варенный в супе, хотя его мало кто терпеть может. Но больше всего картошку жаренную уважаю, со шкварками, поджаристую, корочка хрустит, шкварки солененькие, а если еще ломоть хлеба черного, свежего, душистого к ней…Вот закончится война, первым делом попрошу мамку картоху нажарить, а буханку сам порежу во какими кусищами…– тут он развел ладони в сторону, показывая размер хлебных ломтей и зажмурился от удовольствия.
Вернувшийся в этот момент Олег, с удивлением посмотрев на мечтательное лицо друга, спросил:
– Вы про что тут без меня разговаривали?
– Про еду, – открыв глаза, но, не меняя мечтательного выражения, произнес Вовка. Остальные согласно закивали головами.
– А чего про нее говорить?
– Ну, кто что любил или не любил до войны…
– А…Я яблоки не любил есть – долго больно жевать. Кусок откушу и заброшу в буфет подальше, чтоб бабушка не ругалась – она ж всегда всех пыталась витаминами накормить. Как же теперь нам эти недоедки пригодились! Мама даже ругаться не стала, когда я ей яблочный «склад» показал
– Как пригодились?
– Да так. Мы с младшим теперь эти засохшие огрызки достаем и жуем, вроде как сухофрукты. Вкуснотища! И мама с бабушкой тоже едят. Бабушка нарадаваться не может, что я такой «запасливый» оказался.
– Повезло, – протянул Севка, – слушай, а ты что после войны первым делом съешь?
– Уху…– ответил, ни минуты не помедлив, Олег.
– Уху? – недоуменно переглянулись остальные.
– У меня отчим страсть как рыбалку любит, он вообще отменный рыбак. Мы с ним иногда на выходные с ночевкой ездили. Костер, сверчки поют, волна тихонько плещет, рыба в реке играет, луна все вокруг таинственным делает, будто ты в сказку попал. А уха из окуня, да только что пойманного, да на костре сваренного?! Нееее. Я ничего лучше в своей жизни не едал!
Друзья с интересом посмотрели на Олега. Они и не догадывались,
