ссоритесь? – воспитательница подошла к спорящим.
– Елена Палана, а Владик сказки не любит! – пропищала Маша.
– Ябедница!
– Сам такой!
– Ребята, прекратите! – прикрикнула Елена Павловна. – Владик, ты всё время задираешь других детей, скандалишь постоянно. Зачем тебе это?
– Не буду, плавда, – пробубнил Владик.
Когда Елена Павловна отошла на достаточное расстояние, он шагнул к Маше и внушительно произнес:
– Пло глупого Ваньку не читай. Он – дулак. Будешь читать пло него – сама дулой станешь. Ваще лусские сказки все такие.
– А какие тогда ситать? – удивилась Маша.
– Голядские, тебе сказано!
Дома Маша не раз просила у мамы и папы купить ей сказки народа голядь, но родители только изумленно переглядывались друг с другом. Однажды решили купить ей скандинавские, но Маша быстро раскусила обман.
– Папа, это зе норвесские! А я хочу голядские! – и громко захныкала, разбудив младенца Ваню. – Дурак Ваня! Фу! – презрительно фыркнула.
– Не смей так, он же твой братик! – рассердилась мама.
– Только в пеленки писает, глупый! – не унималась девочка.
– Сама когда-то такой была, просто не помнишь этого!
На следующий день Маша спросила у Владика:
– А ты сам голядские сказки знаесь?
– Еще бы! – просиял тот. – Мне дядя Альберт много лассказывал. Вот такую, наплимел: жила-была в одной лесной делевне тетенька, и было у нее два сына. Один сын…
– Это зе русская сказка. Только там три сына. Младьсий дураком был…
– Не пелебивай, а слушай.
И Маша зачарованно внимала Владику. Было у тетеньки два сына, и жили они, не тужили, пока на их землю не явились русские. И они забрали у мамы ее сыновей. Один сын умер в тюрьме, а другой выжил. И родился у него сын.
Когда подрос он, узнал правду о страданиях своего отца, дяди и бабушки. И поклялся он отомстить русским завоевателям – увести у них детей. Взял он волшебную дудочку…
– Это немесская сказка! – воскликнула Маша. – Мне ее папа ситал. Там про крысолова. Он из города всех крыс увел. Играл на дудоське – а крысы противные за ним посли в реку и утонули. Но люди в том городе ему не заплатили. И тогда он увел у них детей. Эту сказку немсы придумали.
– А что с детями стало? – озабоченно спросил Владик. – Тоже утонули?
– Они все погибли, – всплакнула Маша.
– А эти дети не погибли. Он запел чудесную песню – дайну, и дети за ним пошли и стали не лусскими, а голядью.
– Знасит, музыка была волсебная! – В глазах Маши вспыхнули синие огоньки.
…Сева и Мишка без дела слонялись по двору, дожидаясь третьего приятеля, Веньку, который обещал присоединиться к компании, но что-то запаздывал.
– Слыхал, а папка-то нашего «Голядьберга» так отругал, – смеялся Сева. – Он сам мне всё и рассказал.
– Батька
