спросил я, когда мальчишка вернулся.
– Да.
– Покажи, что рисовал, – попросил Женька, и я заметил, как по лицу Рыжика пробежала тень страха(?).
– Не могу, это личное, – он вцепился в альбом, сминая его тощими пальцами.
– Да ладно ты, мы никому не расскажем. Да, Макс?
Я кивнул. Еще какое-то время Рыжик сопротивлялся, но в итоге сдался.
– А ты неплохо рисуешь, – присвистнул Женька, разглядывая покосившийся дом, занимающий почти всю поверхность заглавного листа.
Он показался мне смутно знакомым.
На других рисунках Рыжик изображал комнату с нескольких ракурсов, с древней мебелью и паутиной в углах, лестницу то ли в погреб, то ли в подвал, а на последнем – мужчину, выглядывающего из темноты. Длинные руки расставлены в стороны, на лице злобная гримаса, точно у маньяка из фильма, который я тайком от матери посмотрел несколько дней назад.
– Кто это? – поинтересовался Женька. Мне тоже стало любопытно, я не отрываясь смотрел на то странное изображение.
– Никто, – Рыжик вырвал из рук Женьки альбом, убрал за спину, – просто рисунок.
– Ну ладно, – пожал плечами друг, – рисунок так рисунок.
– Сколько времени? – неожиданно спросил Рыжик.
– Полпятого, – я поглядел на потрепанные часы без ремешка, что приходилось носить в кармане, а не на руке. Пора идти домой – то же самое прочел на лице Женьки и хотел сказать ему об этом, но не успел. Рыжик вскочил и принялся прощаться.
– Погоди нас, – Женька протянул ему ладонь, но Рыжик не ответил на рукопожатие.
– Мне нужно идти.
– Мы тоже идем, нам же по пути.
– Извините, у меня дела…
– Какие? – я поднялся с земли, оттряхнул штаны от сухих листьев и травы.
– Мне нужно покормить отца.
– Кого? – переспросил Женька, но Рыжик не ответил. Он развернулся и бросился бежать. Через минуту его и след простыл.
Несколько дней мы его не видели. То ли Рыжик не ходил в школу, то ли по каким-то причинам нас избегал. Но нам и без него проблем хватало: подготовка к контрольной по математике, факультативные занятия по английскому и прочие школьные хлопоты. Мозги кипели; мы заполняли пробелы в знаниях за целый учебный год.
На стенде в вестибюле вывесили списки неуспевающих, и, к глубокому сожалению, наши с Женькой фамилии красовались чуть ли не первыми в списке. Одноклассники прознали про это в тот же день и дразнили нас при каждом удобном случае.
– Что же делать? – сокрушался Женька. – Они меня достали. Хоть вообще в школу не приходи.
Я пытался успокоить друга, мол, все образуется, наверстаем, но он знал меня слишком хорошо, чтобы понять – это ложь. Ничего мы не наверстаем – останемся на второй год, как те ребята из параллельного класса. Без сомнений так бы и произошло, если бы судьба не распорядилась иначе. И после происшествия, весь ужас которого не описать словами, ни директриса,
