только не говори, что не узнал нашу рыжую служаночку! – захихикала Амелия, спрыгнув с его колен. – Думаешь, я не заметила, как ты на нее пялишься украдкой? Решила вот устроить сюрприз.С этими словами наглая девица подскочила ко мне и властно ухватила за локоть. Подтащила поближе к диванчику, на котором вальяжно расположились парни.
– Ну-ка, оборванка, не стой столбом! Живо наполни бокалы господам, – приказала Амелия, кивая на серебряный поднос с хрустальными кубками и запотевшим кувшином.
Я стояла столбом, ошарашенно глядя на роскошных господ и не зная, что предпринять. В голове метались панические мысли. С какой это стати я должна прислуживать этим напыщенным индюкам? Меня ведь отправили сюда вовсе не для того, чтобы потакать капризам избалованным ублюдкам!
Но с другой стороны, не могла же я открыто пойти наперекор им. Это грозило немедленным изгнанием. От растерянности я стояла, будто язык проглотив. Щеки пылали от стыда и унижения.
Амелия нетерпеливо притопнула ножкой, сверля меня колючим взглядом.
– Ты что, не слышала приказа, замарашка? Живо за работу, пока я не разозлилась!
Гневный окрик вывел меня из ступора. Сжав зубы, я присела в неловком книксене, лихорадочно соображая, как поступить. Бежать? Отказаться? Послать куда подальше? Нет, глупо. Проще смириться, авось побыстрее отвяжутся.
С внутренним содроганием я приблизилась к столику. Трясущимися руками подхватила пузатый графин, наполненный рубиновым напитком. Горлышко звякнуло о край бокала, несколько капель плеснули на белоснежную скатерть.
Я замерла, бросив испуганный взгляд на Амелию. Та надменно выгнула бровь, всем своим видом демонстрируя крайнее неудовольствие.
– Ты еще и криворукая, как я погляжу, – процедила она. – Того и гляди весь графин опрокинешь, остолопка. Лей акуратнее!
Я закусила губу, со страхом косясь на разрастающееся винное пятно. Руки ходуном ходили, норовя расплескать вино, но я усилием воли взяла себя в руки. Нет уж, не доставлю им такого удовольствия!
Медленно, осторожно я наполнила бокалы до краев, стараясь не встречаться глазами с господами. Чувствовала на себе их насмешливые, оценивающие взгляды, прожигающие дыры в моем жалком сером платьице. Это было невыносимо унизительно – вот так стоять перед ними навытяжку, ощущая себя ничтожной козявкой, пылинкой под их ногами.
Как же хотелось швырнуть в их самодовольные рожи поднос, расколотить драгоценный хрусталь вдребезги! Но приходилось молча сносить и это, и ехидные смешки за спиной.
– Господа желают чего-нибудь еще? – пролепетала я, низко склонив голову.
– О, разумеется, дорогуша, – промурлыкал Кристиан, окидывая меня маслянным взглядом. – Ты же у нас такая расторопная, такая услужливая. Не находите, друзья?
Николас лениво кивнул, рассматривая свои отполированные ногти. Винсент гоготнул.
– Может, господа хотят перекусить? –
