серьёзно принявшей его именно в этом качестве.
– Так вот чему вы, Елизавета Петровна, обрадовались, когда я по телефону предупредил вас о моих планах? То у вас «женщины, внучок, до добра не доводят», то «наконец-то внучок ночует в гостях у…»
– Один ноль в твою пользу, – согласилась Елизавета Петровна и добавила, переходя на серьезный тон. – И всё-таки, кто она?
– Она – чудесная…
– Это ответ на вопрос «какая?» А я спросила «кто?» Следовательно, ответом должно быть существительное, а не прилагательное…
– Она – рыжее солнце, она спускается с небес, и диктофон наперевес… – ответил Андрей, и в шутку и всерьёз, как говорится.
– Диктофо-о-он! Может, и ты выучишься с ним обращаться. Будешь брать интервью у знаменитостей, и продавать в журналы с силиконовыми бюстами на обложке. Такие журналы неплохо платят за эксклюзив, а лишние денежки тебе не помешают.
– Знаю-знаю, не помешают, – согласился Андрей. – Потерпи, бабуля, вот защищу диссер, стану кандидатом наук – и подамся в бизнес. Тогда начну лопатой грести презренный металл, только бы тебе радость доставить…
– Радость от презренного металла? Фи, внучек, какой моветон!.. Ладно, Андрюша, я спать иду, а то целый день сегодня на ногах, – умаялась. Ужин на столе. – Она поцеловала внука и ушла в свою комнату.
Ужин… Какой там к черту ужин!!! Загадочная, сложенная вчетверо бумага, казалось, насквозь прожигала его черную папку. Как любой истинный ученый, в руки которому попала некая ТАЙНА, Андрей испытывал теперь чувство, близкое к наслаждению. Нет, он не торопился! Включил настольную лампу и аккуратно расстелил на столе белый лист бумаги. Потом извлек из ящика письменного стола лупу, надел белые матерчатые перчатки, которые не раз служили ему верой и правдой при чтении старинных книг, и только после этих приготовлений открыл заветную папку и с превеликими предосторожностями достал оттуда пожелтевший от времени листок бумаги. Бумага, пролежавшая в тайнике, судя по всему, не один век, слежалась. Он взял пинцет и попытался осторожно расправить ее на столе. Как ни странно, это удалось ему довольно легко. Он впился взглядом в документ: увы, чернила на нем выцвели, так что видны были лишь отдельные буквы. Прочесть документ не представлялось никакой возможности.
Разочарованный Андрей откинулся на стуле, не отрывая глаз от листка. И вдруг его осенило: Виктор – вот кто ему может помочь! Он совершенно забыл о времени, а ведь стрелка уже давно перевалила за полночь. Трубку долго не брали, наконец, с другого конца провода донесся сонный Витькин голос: «Алло…»
– Витя, ты не спишь? – нагло поинтересовался Андрей.
– Еще как сплю, – недовольно отозвался тот. – Я, между прочим, человек трудящийся, мне на работу каждый день к девяти. Позавчера из-за тебя не выспался, сегодня опять разбудил… Ну, чего случилось-то?
– Помнишь, о чем мы позавчера говорили?
– О мальтийском ордене… – слышно было, как Виктор смачно зевнул. –
