и толстые ляжки. Общая неповоротливость тела и постоянная осоловелость в глазах тоже не способствовали воспламенению. Но самое обидное, что, когда вроде бы достигнут результат, о чем обычно свидетельствует некий писк жены, она отворачивается от него с таким безразличием, как будто он в чем-то провинился. А может, догадывается о его чувствах и наказывает. Конечно, для мобилизации нужна недюжинная воля, но чего-чего, а воли Торопову было не занимать с того самого момента, как щуплым аспирантом он твердо решил жениться на прыщавой неаппетитной толстушке – дочери будущего академика, директора научного института, чтобы уехать за границу. В конце концов, секс не главное в жизни. По крайней мере в его, Торопова, жизни есть вещи и поважнее: успех, деньги, благополучие, которые дают не сравнимое ни с каким оргазмом устойчивое чувство кайфа и превосходства над окружающими, всеми этими презренными середнячками, неудачниками, простолюдинами, скромнягами. Он, Торопов, однажды решил, что будет жить в комфорте любой ценой, и уже почти достиг этой цели, дело за малым. Да и цена-то невысока, подумаешь, спать с толстой, потной, занудной Ларой. В конце концов, отвращения к ней пока не наступило, женщина как женщина, не в либидо счастье. Какие-то секунды глупой суеты и быстрый финал. Как у собачек. Худо-бедно, все у них как-то получается, пусть не часто, что недодал муж, жена добирает здоровым сном, грезами, а утром – настоящее счастье: снова видеть свою дорогую мебель, посуду, коллекцию антиквариата, картин, строить планы на приобретение новых интересных и ценных предметов, садиться в классную машину и сгонять нерастраченную энергию на теннисном корте или в бассейне.
Чтобы это счастье стало перманентным, нужен постоянный контракт. И тут уж извольте, пусть Ларочкин папаня подсуетится, доченьку тоже небось хочется видеть в шоколаде, да и сам любит наведываться в Женеву – город мечты, куда даже будучи академиком в советские времена выезжал только на короткие конференции по высокому разрешению ЦК нашей партии. А кто там, Кранцев или Хренов, на пути к заветной цели – неважно, как говорится, «у кого галифе ширше, тот и главней». Пусть попробует Тороповых переиграть, кишка тонка.
Деловой ланч с гендиректором ООН добряк Джон решил заменить приватным ужином в рафинированном ресторане отеля «Ричмонд», куда он просил Павловского и Кранцева прийти с женами. Жены самого Джона, гречанки Мелины, в Женеве не было. На ее попечении находилась маленькая, но роскошная гостиница на побережье близ Салоников, и она предпочитала проводить время там, а в Женеве бывала наездами, в основном ради шопинга в дорогих бутиках и походов в казино на французской территории, в соседних Дивонне или в Эвиане.
Поначалу Кранцева смущало присутствие гендиректора ООН – никогда в своей жизни он не сидел за дружеским столом со столь высокой персоной. Но Павловский поразил всех простотой и непритязательностью в общении, а его жена Мара оказалась просто душкой – остроумно шутила и балагурила
