как будто ощущаешь, что мышцы вялы, как растянувшаяся резинка. Грант никогда не переставал поражаться тому, как блестящие кавалеры, без всякого усилия, лишь слегка сжав зубы, вскидывающие на руках балерин, выйдя из театра, становятся похожими на жалких мальчишек-разносчиков, с трудом толкающих свои тележки.
Поравнявшись с Сержем, Грант остановил машину и обратился к танцовщику:
– Мистер Ратов?
– Это я.
– Я инспектор уголовного розыска Грант. Могу я поговорить с вами?
– Все говорят со мной, – ответил Серж благодушно. – Почему бы и вам этого не сделать?
– О Лесли Сирле.
– Ах да. Он утонул. Восхитительно.
Грант пробормотал пару каких-то фраз о добродетели благоразумия.
– Ах, благо-разу-ми-е! – растянул Серж это слово на шесть длинных слогов. – Буржуазная черта.
– Я понял так, что между вами и Сирлом произошла ссора.
– Ничего подобного.
– Но…
– Я выплеснул кружку пива ему в физиономию – вот и все.
– И вы не считаете это ссорой?
– Конечно нет. Ссориться – значит находиться на одном уровне, на равных, как вы говорите – в одном и том же ранге. С canaille[21] не ссорятся. Мой дедушка в России приказал бы отстегать его кнутом. Но здесь Англия и декаданс, поэтому я плеснул в него пивом. По крайней мере, это жест.
Когда Грант потом пересказывал этот разговор Марте, она заметила:
– Не знаю, что бы делал Серж без этого дедушки в России. Отец Сержа уехал из России, когда сыну было три года, Серж ни слова не знает по-русски, и вообще, он наполовину неаполитанец. Но все его фантазии строятся на этом дедушке в России.
– Вы, надеюсь, понимаете, – начал Грант терпеливо, – что полиция должна опросить всех, кто знал Сирла, и получить отчет в том, что они делали поздним вечером в среду.
– Правда? Как утомительно для вас. Очень она унылая – жизнь полисмена. Действие. Так ограниченно, так рудиментарно. – Серж изобразил семафор и, размахивая руками, как марионетка, стал имитировать его сигналы. – Утомительно. Очень утомительно. Понятно, конечно, но без всякой утонченности.
– Где вы были в среду начиная с девяти часов вечера и до ночи? – задал прямой вопрос Грант, решив, что все иное в этом случае лишь пустая трата времени.
– Я танцевал, – ответил Серж.
– О! В деревенском танцзале?
У Сержа был такой вид, словно он вот-вот упадет в обморок.
– Вы полагаете, что я – я, Серж Ратов, – принимал участие в этих «гоп-гоп»?
– Тогда где же вы танцевали?
– У реки.
– Что?!
– Я работаю над хореографией для нового балета. Там, на берегу реки, в весеннюю ночь меня осеняют идеи. Они растут во мне, фонтанируют. Там такая атмосфера, что я пьянею. Я могу сделать все, что угодно, мне пришла
Негодяем, канальей
