зубы, Роксалия послушно подошла и повернулась к Наставнице спиной, закрывая глаза. Гладкая ткань легла на лицо, ударив в нос резкими, приторно-сладкими духами, едва не заставив закашляться. Лия непроизвольно скривилась, чувствуя, как повязка затягивается на ее затылке, плотно впиваясь в каждый изгиб, так что теплый свет свечей превратился во мрак. Прекрасно! В одно мгновение ее лишили и зрения, и обоняния. Когда же Ринна стянула с ее плеч плащ, отдав в объятья воздуха, моментально прилипнувшего к каждой клеточке кожи, Роксалия почувствовала себя беспомощной и беззащитной.
Пухлая ручка Наставницы обхватила холодные влажные пальцы Бабочки. Без лишних слов она уложила ее на кровать.
– Подними руки кверху, Роксалия-нима, – велела главная актриса Школы.
Лия подчинилась, ощутив, как на ее запястьях затягиваются шелковые веревки. Их практически обездвижили, привязав к металлическим лозам. Вот теперь она точно почувствовала себя беспомощной, словно гусь на убое. Никакого выхода. Ни единого шанса.
По всему нутру прокатилась дрожь. Лия так сильно сжала ноги, пытаясь хоть как-то закрыться, что они начали неметь. Кровать прогнулась и пружинисто расправилась, потеряв тяжелый вес Ринны.
– Удачи, Роксалия, главное, не бойся, в этом нет ничего страшного, – почти по-матерински подбодрила Наставница, не став прибавлять приставку к ее имени.
Ох, если бы слова толстушки могли хоть немного помочь! Но, увы, они ввергли Лию в еще большее волнение, напоминая о неизбежном. Ей даже не удалось разжать зубы, чтобы выдать что-нибудь членораздельное, поэтому она благоразумно промолчала.
Дверь захлопнулась, и в комнате повисла тишина, нарушаемая лишь грохотом сердца и треском свечей. Сколько она так лежала, одному Аминарису известно. Лия отчаянно повторяла про себя одно и тоже: «Гурд. Пусть это будет Гурд. Только не Патрок. Гурд. Пусть это будет Гурд…». Она мысленно представляла красивое лицо с карими глазами и выразительными чертами, темные, словно крыло ворона, волосы, широкие плечи с глубоким шрамом на объемной левой грудной мышце. Лия отчаянно гнала образ светло-пепельного Патрока с глазом, заплывшим сиреневым фонарем, и его почти родную улыбку. Нет, он не может быть победителем. Это Гурд! Пусть это будет Гурд!
Мягкий скрип вновь открывшейся двери вышиб из Роксалии дух и остановил громыхающее сердце, чтобы через секунду оно заколотилось с такой силой, что она почувствовала его в горле.
«Дыши, Лия, дыши. Расслабься. Всего несколько минут, и контракт Куаша твой», – приговаривала про себя Бабочка, одеревенев и сжав ноги так крепко, что удивительно, как они не превратились в одну сплошную. Она знала, что победителю надо именно туда, поэтому ничего не могла с собой поделать. Похоже, ему придется отвоевывать эту территорию, так как Лия сомневалась, что инстинкт позволит ей просто так сдаться, как овце на забое.
Все свои силы она тратила на то, чтобы успокоиться, слушая, как раздаются по комнате шаги, затихнувшие совсем рядом. Он
