вам нет равных. Вы, безусловно, гордитесь этим. Вот только, по моему мнению, у вас нет никаких заслуг и уж тем более таланта. Вы достигаете успеха благодаря усилиям другого живого существа, которое обречено подчиняться вам до тех пор, пока его силы не иссякнут.
Диане было больно это слышать. Она спокойно бы стерпела нелестные высказывания о ее внешности, знаниях. Но когда кто-то затрагивал ее страсть, безудержную любовь к спорту, ее коня, которого она обожала всем сердцем, – тут Диана никак не могла совладать с собой.
Джераб понял, что Брандт сейчас начнет атаку в ответ, поэтому тут же продолжил, не дав ей шанса открыть рот:
– Вы бы лучше стремились достичь успеха на уроках. Хотя, конечно, вам это сделать нелегко. Здесь для того, чтобы обойти одноклассниц, нужно воспользоваться своими силами, включить мозги, в конце концов. А у вас с этим явно проблемы. Вы перестали стараться что-либо делать, потому что привыкли, что вас все считают лучшей, – закончил Джераб.
В классе повисло напряженное молчание. Никки прикрыла рот рукой, пораженная словами Джераба, Калли и вовсе не знала, куда себя деть. Рэмисента переглядывалась с довольной Элеттрой. Для них двоих это представление было наипрекраснейшим зрелищем.
Диана, выдержав долгую паузу, ответила, вновь прикрывшись непоколебимым спокойствием:
– Это все привыкли считать меня лучшей. Я для этого ничего не делаю. Какой смысл доказывать очевидное? – подняв бровь, спросила она. – А что касается моей работы, я непременно учту все ваши замечания, мистер Эверетт. И прежде чем еще раз попытаться потешить свое эго, унизив меня перед всеми, вспомните, великолепный преподаватель, простую истину: Errare humanum est.
Джераб был сражен и одновременно восхищен ею. Он послал в ее сторону тысячи пуль, но Диана не уворачивалась, не кланялась им. Ей было больно, но она все равно оставалась стойкой, невероятно сильной и величественной.
– Мистер Эверетт, а я тоже хочу услышать комментарии по поводу своего анализа, – вдруг сказала Джел.
Джераб понял, что они с Дианой уже с минуту смотрят друг другу в глаза. Да и все остальные это заметили. Джел вскоре заволновалась, что учитель нанесет ответный удар ее подруге, поэтому решила рискнуть.
– Да, Джелвира, конечно, – сказал Джераб, опомнившись. – Садитесь, Диана.
Опустившись на стул, Диана почувствовала всю тяжесть своего существования. Мало того что родители и Джулиан перекрывают ей кислород, так еще и Джераб начал войну. Вдобавок ко всему Элеттра подливает маслица в огонь, наслаждаясь ее мучениями. Жизнь становится невыносимой.
Может, Джелвира права, и в Диане действительно было пламя, способное уничтожить все вокруг? Но в данный момент Диана не отказалась бы, чтобы этот самый огонь испепелил ее, освободив от страданий.
В перерыв перед последним уроком Калли заглянула в комнату Никки. Дилэйн решила посвятить свободное время маникюру.
– Никки, не отвлекаю? – спросила Калли.
– Нет, конечно. Заходи. – Никки тут же отвлеклась от своих ноготочков.
