известно, но их содержание Роман тщательно скрывал. Тайна продолжала витать под потолком его спальни…
– Отчего ты сегодня такой печальный? – спросила Марго.
– Я не печальный, я задумчивый.
– Тогда скажи, о чем ты думаешь, – потребовала она.
– Я думаю о том, что сны – это другая жизнь. Если, к примеру, сложить все сны одного человека за всю жизнь, слепить из них длинный-длинный свиток – получится, что он прожил не одну, а как минимум две жизни. А то и три, или пять одновременно.
– Чепуха! – авторитетно возразила Рита. – Сны – всего лишь бдение мозга над дневными впечатлениями.
– Никогда у меня не было таких впечатлений. Кто их в меня запихнул? И вообще – где тогда гарантия, что я сейчас не сплю и не вижу сон, в котором разговариваю с тобой? Если явь и сон – это одни и те же впечатления?
– Гарантия, говоришь? – Рита обвила его руками и повалила вместе с собой на кровать. – Такая тебе подходит?
– Безобразница, – проворчал Роман, охотно вовлекаясь в игру и распуская руки по заветным девичьим местам.
Час спустя он мысленно заканчивал прерванный диалог. «Нет, никакая это не гарантия. Этого добра, да еще в энной степени экзотики, у меня полным-полна коробочка». Он кисло усмехнулся и взял губами прядку светлых Маргошиных волос.
А проверить подлинность давешнего злоключения можно только одним способом. Навестить цветочный киоск и, не подходя близко, прояснить ситуацию. Если там торчит все та же девица вместо Старика – значит, не сон. Но оживив неприятные воспоминания о том, как ему ломали руки два здоровых бугая в штатском, Роман покрылся испариной. Может, все-таки не стоит?…
Колебался он недолго.
«Нет уж, хватит с меня стариков и старух. Сыт по горло. Благодарствуйте».
Со старухой совсем недавно вышла неприятная оказия. Бабушка чуть не женила его на себе – но, слава богу, все обошлось. Он вел ее, белоснежно наряженную. Плотная, непрозрачная фата прикрывала лицо невесты. Гости кричали «Горько!». Роман не хотел – они настаивали. Невеста льнула к нему, напрашиваясь на поцелуй. Он взялся за фату и, чуть помедлив, откинул резким движением.
На ее сморщенном личике играла беззубая улыбка, две седые прядки у висков вились упругими колечками, единственный глаз смотрел с нежностью и обожанием – второе око вытекло давным-давно, складки на тощей шее образовывали нечто вроде жабо, а дурманящее дыхание едва не сбило жениха с ног. Гости напирали, требуя соединить уста. Роман содрогался от тошноты, но не мог оторвать от нее глаз – не было сил противиться колдовству. Крепко зажмурившись, Роман коснулся губами запавшего рта… Пробуждение было кошмарным. Никогда еще он не испытывал такого мучительного стыда и неописуемого отвращения к себе. Острый спазм желудка катапультировал его из постели и погнал в уборную…
Рита безмятежно посапывала, уткнувшись лицом в его плечо. Роман задумчиво перебирал в пальцах
