меня, наверное, так никто и не вспомнит. Какая разница? Что я есть, что меня нет. Они даже имени моего не знают. Зачем я им?
Я начала плакать. Ну и что? Полежу и поплачу, никто не узнает. До возвращения в Мариехамн осталось два часа. Уж как-нибудь перекантуюсь, не умру. А через два часа я сойду с этого чёртова парома и отправлюсь домой, и всё будет нормально: больше никакой качки, земля под ногами перестанет двигаться, и всё будет хорошо. Ну и что, что до меня никому нет дела? А ты чего ждала? Что тебя все тут же полюбят? С чего бы? Разве ты сама их сильно любишь? Нет. Ты их не понимаешь и не хочешь понимать. Так какая разница? Нужно потерпеть и подождать, и всё образуется. Давай, соберись, лежи и страдай, жди своего часа. Это не смертельно, это пройдёт, как и всё остальное. Всё проходит, всё течёт, всё плывёт, всё идёт в никуда.
Вдруг передо мной выросла фигура в тёмном. Риита-Лииса! Чего ей надо? Я так хорошо лежу. Она села рядом со мной на разноцветные шарики. Её окружили другие тёмные фигуры. Анна-Майа и Лииса-Анна (если я не перепутала имена). Девушка зачем-то взяла в ладони мою голову. Говорит что-то по-фински злым голосом, я не понимаю. Хотя, нет, я понимаю «perkele». Она подносит к моим губам бутылку водки. Я пью, а она утирает мне губы рукавом куртки.
Куртка чёрная, синтетическая, дешёвая. От неё пахнет сигаретами и улицей. Риита-Лииса что-то злобно кричит своим приятельницам, я разбираю: «Идите на фиг, идите отсюда!» Такие слова я уже знаю.
И вот оно длится, и длится, и длится. «А волны и стонут, и плачут, и бьются о борт корабля…» За окном темно, не видно никаких ориентиров. Как в космосе. Дети скачут повсюду. Комната качается вверх и вниз. Моя голова лежит на коленях у Рииты-Лиисы. Она гладит меня по волосам. Иногда её рука касается моего лба, и тогда я чувствую мозоли на пальцах.
Оказывается, алкоголь – самое верное средство борьбы с морской качкой. Я этого раньше не знала, но теперь чувствую внезапное улучшение. Мне больше не плохо. От выпитой водки я становлюсь сентиментальной. Беру Рииту-Лиису за руку. Она видит, что я ожила. Встаёт. Я отмечаю, что она одета в мужскую чёрную куртку и джинсы. Она высокая, плотная, вроде бы и не худая, но без женских округлостей. Издалека её можно принять за мужчину. Риита-Лииса протягивает мне руку, и я подчиняюсь, беру её за руку, встаю и иду туда, куда она меня ведёт.
Мы выходим на палубу. Шквальный ветер вырывает шарф у меня из рук. Вокруг всё черно, волны захлёстывают палубу, я еле стою на ногах, меня сдувает. Вокруг ничего не видно. Мёрзлая пустота, насколько хватает глаз. Если сейчас упасть в воду, смерть наступит мгновенно. Низкий поребрик отделяет нас от ревущей бездны. Риита-Лииса вытаскивает сигарету и зажигалку. Дешёвая чёрная куртка, коротко стриженная белокурая голова, упрямый неумный взгляд. Я снова беру её за руку.
Мы вернулись к свету, к теплу, к разноцветным шарикам в детской комнате,
