зал – хотя я вряд ли пропустила больше чем одну сцену, – Тинкер уже сидел посредине. И было совсем нетрудно представить себе, как именно произошло это перемещение.
Я плюхнулась на его место, думая о том, что если бы вела себя менее аккуратно, то наверняка вскоре обнаружила бы целый грузовик свежего навоза на своей лужайке.
Но если молодые женщины и обладают большим опытом в искусстве мести, подыскивая порой самые маргинальные способы, то у Вселенной ко всему свой собственный подход: обычно это «око за око». И пока Ив, хихикая, что-то шептала на ухо Тинкеру, я почувствовала у себя на плечах его чудесную меховую куртку, еще хранившую тепло его тела. Снег на воротнике куртки растаял, и мускусный запах мокрого меха смешивался с легким приятным ароматом пены для бритья.
Когда я впервые увидела Тинкера в этой куртке, меня поразил его несколько искусственный внешний вид – это явно был человек, родившийся и выросший в Новой Англии, однако одет он был как герой фильма Джона Форда[30]. Только этот запах намокшего под снегом меха делал его пижонскую куртку чем-то более аутентичным, более соответствующим сезону. И я внезапно представила себе Тинкера верхом на лошади где-нибудь на опушке леса или под высоченным сводом небес на ранчо, принадлежащем семье какого-нибудь его однокурсника, с которым они делят комнату в общежитии… и они там охотятся на оленей, вооружившись старинными ружьями и взяв с собой собак, куда более породистых, чем, скажем, я.
По окончании сеанса мы вышли из кинотеатра через главный вход вместе со всеми законными зрителями. Ив вдруг начала энергично отплясывать «линди»[31], подражая неграм, которых мы только что видели в этом фильме. Я взяла ее за руку, и мы исполнили весь танец безупречно синхронно. Тинкер, глядя на нас, просто дара речи лишился – а зря он так удивлялся: каждая американская девушка, проживавшая, как и мы, в пансионе, чтобы сделать субботние вечера не такими печальными, разучивала разнообразные танцевальные па.
Затем мы взяли Тинкера за руки, и он тоже немного потанцевал. Потом Ив бросила нас и, скользнув на край тротуара, подозвала такси. Мы потянулись за ней следом.
– Куда теперь? – спросил Тинкер.
Ни секунды не медля, Ив сказала: «Эссекс и Деланси».
Все ясно, она везла нас в «Чернов».
Хоть водитель прекрасно все слышал, Тинкер все же счел нужным повторить, куда следует ехать.
– Водитель, вы слышали? Эссекс и Деланси.
Такси тронулось с места, и за окнами замелькали огни Бродвея, похожие на гирлянду лампочек, снятых с рождественской елки.
«Чернов» раньше был баром, где незаконно торговали спиртным; он принадлежал украинскому еврею, эмигрировавшему незадолго до того, как в снегах России была расстреляна царская семья Романовых. Бар был устроен в полуподвале под кухней кошерного ресторана и пользовался популярностью у русских гангстеров, а также частенько служил местом встречи для русских политических эмигрантов, принадлежавших
Джон Форд (1894–1973) – американский режиссер, получивший четыре «Оскара» за режиссуру, мастер вестерна.
Афроамериканский свинговый парный танец, прообраз буги-вуги. Названием обязан Чарльзу Линдбергу, совершившему первый трансатлантический перелет в 1927 г.
